Он горестно склонил голову, потом продолжил:
— Но я не убежден, что качества, которые меня в ней смущают — это нечто греховное, — он вновь задумался, словно хотел сказать что-то еще, но не решался.
— Так что вас все-таки смущает? — мягко спросил де Жерве.
Беллер пожал плечами.
— Сам час ее рождения был проклят, и она не может не нести на себе отпечатка этого.
Гай де Жерве нахмурился. Едва ли он мог полностью отмести сказанное Беллером, и, поскольку его планы в отношении девочки были полностью твердо определены, лучше быть заранее готовым к возможности проявления того пагубного, что могли заложить в девочке обстоятельства ее появления на свет.
— Я хотел бы поговорить с ней наедине, если вы не возражаете, — сказал он. — Мне хочется уже сейчас получить представление о ее характере. Мы не можем задерживаться здесь слишком долго, и лучше всего сразу решить наше дело и исполнить все необходимые формальности.
— Вы имеете в виду помолвку?
— Да, у меня есть доверенность на ее совершение, и хотелось бы, чтобы помолвка состоялась сегодня же вечером.
— После вечерни, — кивнул в знак согласия лорд Беллер. — Вы сами поставите ее в известность?
— Если вы не против… — де Жерве учтиво улыбнулся.
— Я совершенно не претендую на эту роль. Какая разница, кто ей об этом скажет — вы или я?
Де Жерве поклонился и вернулся к господам, стоявшим возле камина.
— Магдален, лорд де Жерве желает побеседовать с тобой с глазу на глаз, — сказал лорд Беллер, подойдя к девочке и взяв ее за руку. — Не распускай язык и слушай его очень внимательно.
Когда лорд Беллер подвел ее к де Жерве, Магдален вопрошающе взглянула на рыцаря испуганно-удивленными глазами. Что за дело было этому блестящему господину до нее?
«Блестящий господин» церемонно поклонился, и в его глазах можно было увидеть не только искрящееся веселье, но и нечто большее.
— Не окажете ли вы мне честь составить общество для короткого разговора, леди Магдален?
Взволнованная Магдален торопливо сделала реверанс.
— Разумеется, сэр, если вам угодно, сэр!
Она не глядя приняла предложенную руку, и они, церемонно ступая, вышли из зала на улицу, прямо в промозглое февральское утро.
— Не побеседовать ли нам в каком-нибудь помещении, там, где можно укрыться от ветра? — предложил рыцарь.
— Как вам будет угодно, сэр — ответила его дама со смирением, которое из ее уст звучало слишком уж неправдоподобно.
Де Жерве взглянул на нее сверху вниз.
— Но вам это будет угодно, мадемуазель? Она подняла голову и встретила его взгляд.
