Ну, все! Первая волна погромщиков поравнялась с нашим забором и вышла на линию огня. Я начал тщательно прицеливаться… Но тут заметил шевеление среди огромного куста сирени в углу нашего двора. Оттуда появился Леха, он оперся на выступ в заборе, выбросил свое тело наполовину от края ограды и швырнул лимонку прямо в наступающих.
Как говорил мой любимый Таманцев: «мысленно я ему аплодировал». Конечно, это был не идеальный бросок. Но вполне достаточный для того, чтобы разрыв гранаты оборонительного типа оставил на земле пару десятков тел. Толпа ломанулась назад с диким визгом, а я наслаждался результатом Лехиной работы.
Человек пять-семь, как мне показалось, склеили ласты сразу. Остальные были еще живы, но корчились на земле от разного рода ран. Их стоны и вопли, как бы это ни было цинично, услаждали мой слух. Мне пришло в голову, что дух зарубленного на моих глазах человека в длиннополом халате, если он еще присутствует тут, тоже радуется.
В этот момент я заметил, что к одному из раненых короткими перебежками спешит спаситель. Наверное, родственник, иначе с чего бы ему так рисковать собой? У меня было немного времени, чтобы поразмышлять: позволить ему утащить раненого с собой или подстрелить? Конечно, стоит подумать о милосердии, и все такое… Но поможет ли это нам, если они до нас доберутся? Учтут ли они нашу добрую волю? Это, как говорится, вряд ли… С другой стороны, если не позволить спасти раненого… То своими дикими смертными воплями он еще некоторое время точно будет действовать на нервы своим друзьям-погромщикам. Это позволит хотя бы немного оттянуть время… А время — это сейчас единственный наш союзник. Я все еще надеялся, что рано или поздно в город введут войска и все рассосется.
Но пока я терзался морально-этическими вопросами, снизу сухо треснул выстрел, и человек, уже пытавшийся было потянуть за собой раненого подростка, сам завалился набок. Это Олег Карлович решил сложную моральную проблему за меня. Жребий был брошен. Минус одна граната, минус один патрон к «мосинке», и неизвестное количество времени, которое нужно продержаться.
Сейчас улица перед нашим домом была чиста. Я оглянулся: на другой стороне чердака тоже было оконце. Я оставил свою позицию и быстро перебежал к нему — наблюдателю Игорьку я не очень доверял. Так же аккуратно я снял и это оконце с петель и бегло осмотрел задний двор. Там было тихо; видимо, до соседней улицы погром еще не добрался.
