— Большое спасибо, примите мои искренние извинения, что я вас разбудил.
— Да ладно, — отмахнулась Хельга, но не улыбнулась. — Пойдемте, я проведу вас мимо собаки. Вы же еще будете спать?
— Да, конечно, — быстро ответил я, взглянув на часы в прихожей. — Еще часок можно точно вздремнуть, пока таблетка подействует.
Мне пришлось снова пройти мимо злобной псины, и я услышал, как замкнули дверь у меня за спиной. Но теперь мне было это безразлично. Если Леха и Славик сейчас проснутся, то пусть сами решают свои проблемы.
Боль в голове, как мне показалось, начала стихать, я плюхнулся на матрац и вскоре снова крепко уснул.
Разбудил меня Славик. Он начал бесцеремонно трясти меня за ногу, и я поднял голову. Боль ушла, от похмелья осталось легкое ощущение слабости. Но по опыту я знал, что достаточно плотно поесть чего-нибудь горячего, желательно жидкого, и все придет в норму.
— Завтрак ждет, — весело сказал Слава.
Ну, кто бы сомневался! Кому — война, а кому — только бы пожрать. Я бы не удивился, если бы выяснилось, что это Слава поднял шухер по поводу питания, поднял всех в доме и начал качать права — с него станется. С другой стороны, я бы и не возражал: пусть Славик делает за меня всю грязную работу, а я буду появляться «весь в белом» и пользоваться плодами его труда. Самое забавное, что Слава этого совершенно не понимает, но, если бы даже и понимал, я уверен, что ничего не изменилось бы. Себя не переделаешь.
Я прошел в уже знакомую столовую, несколько удивившись, что собаки нигде не видно. Стол был уже накрыт: таких разносолов, как вчера, конечно, не было, но имелись и белый хлеб, и большая сковорода с яичницей.
Олег Карлович вытащил из навесного шкафчика вчерашний штоф, спросил:
— Похмелитесь?
Но я сразу решил за всех:
— Нет, спасибо. Хорошего понемногу. Похмелье — как я слышал, вторая пьянка? А мы почти на работе.
Дед, как мне показалось — даже с облегчением, вернул самогон на место.
За столом мы сидели вчетвером. Но это меня уже не устраивало.
— Извините, Олег Карлович, — спросил я, — а где ваши внуки? Ну, хотя бы Игорек. Очень хочется знать, когда мы планируем выезжать?
Старик вздохнул, сел на табуретку у газовой плиты и ответил:
— Нина очень не хочет отпускать ребят. Внуки ведь. Видимся-то как редко! Как подумаю, что мы тут вдвоем опять останемся, так у самого сердце переворачивается.
У него на глазах навернулись слезы. Леха и Славик замерли и даже перестали жевать.
— Я все понимаю, — мягко сказал я. — Но ведь нас трое. Мы не можем так вас затруднять своим присутствием. И это во-первых. А во-вторых — у нас работа, мы не можем здесь долго находиться. А ведь дорога дальняя, и…
