— У нас много работы, — говорит она.
— Тем более она не должна покидать рабочее место…
Флоранс еще готовится ответить, а Камиль уже закрыл за собой дверь. Он вышагивает по коридору, заглядывает в палаты, как только там открывается дверь; он бы и в женский туалет зашел: в том состоянии, в каком он сейчас пребывает, его ничто не может остановить, но это лишнее — появляется медсестра.
Вид у нее недовольный, она проводит рукой по своему бритому черепу, Камиль в мыслях рисует ее: очень правильные черты, такая стрижка придает ее лицу хрупкость, можно подумать, что медсестра находится под впечатлением происшедшего, но вид обманчив, на самом деле она полна стойкости.
Ее первые слова только подтверждают наблюдение Камиля. Она отвечает на ходу, не останавливаясь, и Камиль вынужден бежать с ней рядом.
— Месье ошибся палатой, он извинился…
— Вы можете описать его голос?
— Не очень, я слышала только, как он извинялся…
Но бежать вот так рядом с юной девицей по больничному коридору, стараясь добиться совершенно необходимой ему информации для спасения жизни женщины, которую он любит… Нет, Камиль не выдерживает. Он хватает медсестру за руку, заставляет ее остановиться и опустить глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Ее поражает решимость, которую она читает в его взгляде, да и в спокойном голосе этого коротышки звучат мрачные, гневные ноты:
— Я прошу вас сосредоточиться, мадемуазель…
Камиль читает имя девушки на бейдже: «Синтия». Очевидно, родители выросли на телесериалах.
— Сосредоточьтесь, пожалуйста, Синтия. Потому что мне совершенно необходимо знать…
Она начинает рассказывать: мужчина перед открытой дверью… он обернулся, голова была опущена, от смущения наверное, на нем был плащ, он шел очень прямо, но, господи… Затем он вышел на лестницу… Человек, который убегает, он же не будет подниматься, а будет спускаться, это же совершенно очевидно, разве нет?
Камиль вздыхает и соглашается: конечно, совершенно очевидно.
21 час 30 минут
— Разрешение сейчас будет…
Начальнику службы безопасности все это не нравится. Прежде всего потому, что уже поздно и пришлось переодеваться. К тому же по телику — футбольный матч. Он бывший полицейский, довольно хмурого вида сангвиник, который взращен на мясе крупного рогатого скота, — к этому времени у него вообще исчезла шея, а сам он превратился в сплошной живот. Чтобы просмотреть работу видеокамер, необходимо разрешение. За подписью судебного следователя. Все по надлежащей форме.
