Жертвоприношения | страница 5



Деревянный приклад раскроил ей почти половину лица, от челюсти до виска, кожа на левой скуле лопнула, как кожура на фрукте, кость прорвала щеку сантиметров на десять, сразу хлынула кровь. Снаружи кажется, что бьют боксерской перчаткой по груше. Для Анны же, изнутри, это удары молотка, но молотка сантиметров в двадцать шириной, который держат обеими руками.

Второй нападающий начинает орать от ярости. Анна слышит его крики, но не отчетливо, потому что сознание перестает ей подчиняться.

Тот, что повыше ростом, как ни в чем не бывало подходит к Анне и направляет ствол винтовки ей в голову, сухой щелчок, и он уже готов выстрелить, когда его сообщник снова что-то кричит. На этот раз — громче. Может быть, он даже хватает подельника за рукав. Оглушенной Анне не удается открыть глаза, у нее только двигаются руки, пальцы сжимаются и разжимаются в пустоте. Спазматическое и рефлекторное движение.

Мужчина с винтовкой останавливается, оборачивается в нерешительности: ясно, что выстрелы наверняка привлекут внимание полицейских и те сразу заявятся, — любой профессионал вам это подтвердит. В течение секунды мужчина колеблется, какое принять решение, и, как только выбор сделан, он снова поворачивается к Анне и начинает бить ее ногами. По лицу, по животу. Она пытается увернуться, но, даже если бы у нее хватило на это сил, ей мешает дверь. Анна лежит на пороге. Выхода нет. С одной стороны дверь, с другой — мужчина, который со всей силы бьет ее носком правого ботинка, сохраняя равновесие на левой ноге. Между двумя ударами Анне удается перевести дух: нападающий на мгновение останавливается, вероятно, потому, что не достигает искомого результата. Тут он решает сменить тактику на более радикальную: он переворачивает винтовку, поднимает ее над головой и начинает молотить по телу Анны деревянным прикладом. Сильно, с размаху.

Как будто вбивает кол в замерзшую землю.

Анна старается увернуться, отворачивается, скользит в собственной крови, которая уже повсюду, и закрывает руками шею. Первый удар приходится на затылок. Второй, прицельный, дробит ей пальцы.

Изменение тактики оказывается несогласованным, потому что второй, кто пониже, что-то орет, повисает на сообщнике и, вцепившись тому в руку, мешает завершить начатое. Из-за возникших разногласий первый оставляет свои намерения и возвращается к традиционной практике. Он снова начинает бить Анну ногами: точные удары грубых кожаных сапог — такие сапоги носят военные — сыплются на ее тело. Он целится в голову. Анна, съежившись, продолжает закрывать голову руками, удар следует за ударом: голова, шея, предплечья, спина, — сколько их было — неизвестно: врачи скажут, что по крайней мере восемь ударов, патологоанатом насчитает скорее девять, поди знай, когда от них нигде нет спасения.