Фрекен(продолжает, не слушая его)…на озере Комо, где зеленеет лавр на Рождество и апельсины рдеют.
Жан. На озере Комо вечно хлещут дожди, апельсины я там видел только в лавках зеленщиков; зато иностранцам там раздолье, влюбленным парочкам охотно сдают виллы, и это весьма выгодно – знаете отчего? О, контракт они заключают на полгода, а съезжают недели через три!
Фрекен(простодушно). Почему же недели через три?
Жан. Да расходятся. А все равно платят! Виллу сразу же сдают снова. И так без конца – любви хватает, хоть она всякий раз и коротенькая!
Фрекен. Вы не хотите умереть вместе со мной?
Жан. Я вообще не хочу умирать! Поскольку я люблю жизнь, а кроме того, я считаю самоубийство грехом против Провидения, даровавшего нам жизнь.
Фрекен. И вы – вы – в Бога веруете?
Жан. Конечно, верую! Я каждое воскресенье в церковь хожу. Но, говоря откровенно, я уже от всего этого устал, и сейчас я иду спать.
Фрекен. И вы полагаете, я это допущу? Знаете ли вы, в каком долгу мужчина перед женщиной, которую он обесчестил?
Жан(вынимает из бумажника и швыряет на стол серебряную монету). Вот! Не хочу оставаться в долгу!
Фрекен(стараясь не замечать оскорбления). Знаете ли вы, к чему обязывает закон…
Жан. К сожалению, закон не наказывает женщину, которая соблазнила мужчину!
Фрекен. Видите ли вы какой-то иной выход, кроме того, чтоб нам уехать, обвенчаться и развестись?
Жан. А если я уклонюсь от такого мезальянса?
Фрекен. Мезальянса…
Жан. Да, для меня! Сами поймите: мой род благороднее вашего, у нас поджигателей не было!
Фрекен. Откуда вам знать?
Жан. Но и противоположного нельзя знать, у нас нет родословного древа – разве что в полиции! Зато насчет вашей родословной я вычитал в дворянском справочнике. Знаете, кто основал ваш род? Мельник, с женой которого провел одну ночь король во время датской войны. Нет, у меня-то нет таких предков! У меня и вообще-то нет предков, я зато сам могу предком стать!
Фрекен. Вот мне – за то, что я открыла сердце недостойному, предала фамильную честь…
Жан. Выдала позор семейный! Видите – я же говорил! Нечего пить, от спиртного язык развязывается. А кое-кому не следовало бы болтать!
Фрекен. О, как я казню себя! Как раскаиваюсь! И если бы вы хоть любили меня!
Жан. В последний раз спрашиваю – чего вам от меня надо? Рыдать мне, прыгать через хлыст, целовать вас, умыкнуть на три недели к озеру Комо, а после… Так, что ли? Чего вам надо? Это уже делается несносно! Да, нечего было совать нос в бабьи дела! Фрекен Жюли! Я вижу – вы несчастны, я вижу – вы мучаетесь, но я не могу вас понять. У нас этих тонкостей не водится; но у нас и ненависти этой нет! Для нас любовь – игра, когда время позволяет, только мы же не болтаемся без дела день и ночь, как вы!
