— С чего ты взял? — бросив взгляд в её сторону, я наткнулся на такой же от неё.
— А мне брат говорил, он закончил учёбу год назад, если с ними она общалась, то почему с нами не хочет? — Откинувшись назад, он случайно задел руку нёсшего поднос высокого парня, с чуть раскосыми глазами.
Поднос вместе со всем содержимым упал на пол, какао растеклось по полу. Костя встал, и начал извиняться за свою неловкость, наша соседка бросила взгляд на парня с раскосыми глазами, и угрюмо уставилась в свой стакан. Я посмотрел на парня, у того глаза стали совсем узкие, как у азиата, смуглый цвет кожи лица сменил оттенок на багровый.
— «Чую неприятности!» — подал голос Малыш.
Азиат повернулся к извиняющемуся Косте, и резким движением руки схватил его за форму. Приподняв маленького Костю, он прошипел ему в лицо:
— Сейчас ты принесёшь за мой стол новый завтрак! Ты меня хорошо понял, косолапый?!
— Д-да, — Костя испуганно закивал головой.
— У тебя пять минут. — Азиат отпустил Костю, и прошёл к столу тигров. Большинство представителей, которого весело ухмылялись.
Мы с Олафом молча глядели, как Костя сбегал за подносом, и весь красный поставил поднос перед азиатом. Деревянной походкой он подошёл к нашему столу, и ни на кого не глядя, сел на своё место. Завтрак был безнадёжно испорчен, один Олаф ел, как ни в чём не бывало.
— Эй, косолапый! Ты что мне принёс?! — азиат, весело улыбаясь, смотрел на Костю. — Уже всё холодное! Принеси мне ещё одну порцию, да по быстрее!
Костя ещё больше покраснел, и уставился в свою тарелку, руки его задрожали, и стали нервно теребить в руках кусок хлеба.
— Ты что, глухой!?
— Отстань от него Хан! Парень принёс тебе поднос, чего тебе ещё от него надо? — не выдержала наша соседка.
— А ты не лезь не в своё дело Таня! У тебя уже нет былой поддержки, как раньше. А будешь возникать, так вместе с этими сопляками получишь, поняла? — усмехаясь, произнёс глядя на девушку Хан. — Эй, ты мелкий, если сейчас не принесёшь мне горячий завтрак, то проблему будут у всей вашей группы, понял?
В столовой после этих слов стало тихо, многие лица повернулись в нашу сторону. Костя сменил цвет лица с красного на бледно синий, и начал медленно подниматься.
— «Слушай, брат! А этот кот и нас оскорбил, этого прощать нельзя!»
— Сядь. — Тихо шепнул я Косте, он посмотрел мне в глаза и заколебался. — Сядь, говорю! Я с ним сам разберусь.
Почувствовав, как Малыш задействовал преображение внутренних органов, я встал из-за стола, и пошёл к тигриному столу, разгоняя по сосудам порции адреналина.
