— Ну-у, не знаю, уверен пока только в двух, в той, какую ты видела и ещё раз дома обращался, та форма поменьше размером была, и не так защищена. А ещё мне кажется, в своё первое обращение я становился медведем, но каким-то недоделанным. — Ответил я, и выкинул пустую банку из под мёда.
— Значит, как минимум три формы у тебя есть, хотя не стоит гадать, вот приедет Илья Петрович и во всём разберётся. И ещё, ты знаешь, что пахнешь не только медведем, но и каким-то странным запахом?
— Что значит странным? — Повернулся я к ней.
— Сама не знаю, я ещё не столь опытна как мой куратор, вот приедет и узнаешь. Ты подумай над моим предложением вступать к нам в клан, а куратор как приедет заодно и инициирует тебя.
— Ты же сказала, что я уже зарегистрирован?
— А это не одно, и тоже, при регистрации ты всего лишь получаешь прописку, а при инициации на твою ауру вешается метка о принадлежности к клану, и чем сильнее клан, тем выше у тебя статус.
— Хорошо, допустим, я согласился на твоё предложение, что оно мне даёт?
— Ну, кроме того, о чём я тебе уже рассказывала, ещё ты будешь получать приглашение на большой сход оборотней раз в четыре года, право попасть на него даётся только сильным и многочисленным кланам, у которых нет подавляющего преобладания одного из видов. В России таких кланов только три. Наш клан, потом московский и дальневосточный. В нашем и московском клане разнообразность оборотней достигалась путём вливания иностранных кровей, так, например, моя мама из Южной Америки, а папа местный. Вот так и получилась я, а моей второй сущностью стала пантера. На Дальнем Востоке издавна живут разные оборотни от лис до тигров. На сходе ты можешь выбрать жену из других кланов и даже стран.
Между тем, ветер сменился на пронзительно холодный. Чувствовалось дыхание наступающей зимы. Я предложил идти в сторону деревни, Ксюша согласилась, и мы пошли. Она шла, чуть впереди меня кутаясь в куртку, по-видимому, её вторая ипостась не очень любит холод. Дойдя до нашего подъезда, она обернулась ко мне, и я невольно залюбовался её лицом, от холодного ветра на её щёчках расцвёл румянец, чувственные губы слегка припухли и покраснели. А её синие глаза в темноте, казались глубокими колодцами.
— Слушай, — словно из под воды, донёсся до меня её голос. — Сейчас мне надо идти домой, а завтра после уроков мы встретимся у спортзала, а затем пойдём опять на речку, там на тебя и посмотрит куратор. Ты вообще слушаешь меня или нет?
