Шурке не очень улыбалось быть в роли слушателя Таньки Калмыковой. Но отказаться он тоже не мог: боялся обидеть Серафиму Игнатьевну. Однако в звериной кухне было так интересно и Таня так весело рассказывала, что Шурка забыл о ссоре.
— Это расфасовочная, — рассказывала Таня. — Каждое утро здесь выдают корм для всех животных. Их несколько сот, но Серафима Игнатьевна и все рабочие хорошо знают, кто что любит…
Оказалось, в расфасовочной продукты раскладывали по мешкам. На каждом мешке написано, чей он. На одном мешке Шура увидел красную надпись «Слон», на другом — «Лев», на третьем — «Страус». Продукты в мешках лежали разные: девять буханок хлеба и килограмм сахара для слона, лук для страуса, а крупа — для ламы.
— Каждый получает свою порцию, — объясняла Таня. — Раскладку составляет сам директор, а звериный доктор и Серафима Игнатьевна помогают ему. Они знают, кому что нужно.
— А ты знаешь? — спросил Шурка.
— Сколько кому надо и что каждый любит?
— Ага.
— Нет, не знаю, — вздохнула Таня.
Ответ понравился Шурке. У него отлегло от сердца, и он впервые за многие дни посмотрел на Таню дружелюбно, без прежней настороженности. Хитрая Танька сразу это заметила и с ещё большим воодушевлением продолжала рассказ о звериной кухне.
— Вкусы у зверей, знаешь, какие разные! — говорила Таня. — Слон Малыш, например, больше всех съедает хлеба, сахара и веников, а белый медведь не может обойтись без рыбьего жира.
— Когда я был маленький, — вспомнил Шурка, — так и я любил рыбий жир.
— Интересно! — воскликнула Таня. — И я любила. А теперь ты любишь?
Нет, теперь Шурка даже запаха рыбьего жира не выносит.
— И я не выношу.
И они с облегчением посмотрели друг другу в глаза.
— Это правда, Шурик, что у тебя заболела твоя замечательная Белка? — спросила Таня.
— Да. Кто-то из ребят накормил её не то маком, не то луком, — не знаю чем. Теперь я сам буду ей готовить корм.
— Хочешь, будем по очереди дежурить? — предложила Таня.
Шурке было очень приятно, но он ничем не выдал своих чувств, а только сказал:
— Что ж, давай. Только ты ведь занята в своём коровнике. Там тоже, наверное, уйма работы.
— Ну и что ж! У меня ведь одна Зозуля, а у тебя целых сто кроликов, — схитрила Таня.
— Ста ещё нет, но скоро, пожалуй, будет.
— Вот видишь…
— А Варвара Ивановна не рассердится?
— Нет, она у меня хорошая. И я ведь не брошу Зозулю. Просто буду меньше гулять, тогда хватит времени и на Белку.
Вдруг она вспомнила, зачем они пришли в раздаточную, и воскликнула:
