Ассоциации с аквариумом, возможно, возникали у меня потому, что брата Джона я воспринимал как капитана Немо в рубке «Наутилуса». Сравнение, конечно, подобрал неудачное. Немо был могущественным человеком и гением, но крыша у него точно съехала.
А брат Джон психическим здоровьем не отличался от меня. Понимайте мое утверждение как хотите.
Где-то через минуту он добрался до конца некой цепочки рассуждений, которую ему не хотелось прерывать. Взгляд его фиолетовых глаз покинул далекое далеко и сфокусировался на мне.
— Возьми пирожное, — предложил он густым басом.
В круглой комнате у каждого кресла стоял маленький столик. На моем я увидел тарелку с тремя шоколадными пирожными.
Брат Джон выпекал их сам. И какие же они были вкусные!
Я взял пирожное. Еще теплое.
В круглую комнату я вошел менее чем через две минуты после того, как открыл замок бронзовой двери мастер-ключом.
Я сомневался, что брат Джон принес пирожные сам. Он наверняка сидел, погруженный в мысли.
В комнате мы были одни. И я не услышал удаляющихся шагов, когда вошел сюда.
— Потрясающе, — похвалил я, проглотив первый кусочек шоколадного пирожного.
— В детстве я хотел стать пекарем, — признался брат Джон.
— Мир нуждается в хороших пекарях, сэр.
— Я не мог перестать думать на достаточно долгое время, чтобы успеть стать пекарем.
— Перестать думать о чем, сэр?
— О Вселенной. Материи реальности. Структуре.
— Понимаю, — кивнул я, хотя ничего не понял.
— Я понимал субатомную структуру уже в шесть лет.
— Я в шесть лет сложил крепость из конструктора «Лего». С башнями, стенами, воротами.
Он просиял.
— Ребенком я использовал сорок семь конструкторов «Лего», чтобы построить довольно-таки грубую модель квантовой пены.
— Извините, сэр. Я понятия не имею, что такое квантовая пена.
— Чтобы понять, ты должен представить себе очень маленький кусочек пространства, одну десятимиллиардную от миллионной доли метра, которая существует очень короткое время, одну миллионную от десятимиллиардной доли секунды.
— Мне придется купить более точные часы.
— Этот кусочек пространства находится на уровне, который в десять в двадцатой степени раз ниже уровня протона, и там нет ни левого, ни правого, ни низа, ни верха, ни вчера, ни сегодня.
— Сорок семь конструкторов «Лего» стоили недешево.
— У моих родителей денег хватало.
— А у моих нет, — ответил я. — В шестнадцать лет мне пришлось уйти из дома и самому зарабатывать на жизнь.
— Ты печешь потрясающие оладьи, Одд Томас. В отличие от квантовой пены, все знают, что такое оладьи.
