Когти Гзреля заскрежетали о кинетический щит Аримана, каждый удар грозил нарушить концентрацию колдуна. Он повернулся и взглянул на Гзреля, мимоходом заметив, как под его доспехами и плотью пульсирует кровь. В темной жидкости вращались искаженные варпом молекулы. Ариман одной лишь мыслью разорвал связывающие их узы. Гзреля начало трясти, а затем он взвыл и замолотил когтями по воздуху, рассыпая вокруг синие искры. Его лицо раздулось, изо рта хлынула горячая черная кровь. Вентиляционные трубы в доспехах стали плеваться и извергать отвратительную жидкость. С его лица отслаивалась плоть, но череп продолжал кричать, даже когда лорд Терзания упал.
Коттадарон наконец отреагировал. Искаженный колдун метнул раздвоенную черную молнию, которая прорезала кинетический щит Аримана во вспышке не-света. Тело пронзила боль, пробежав по нервным окончаниям и коже. На миг он чуть не утратил концентрацию. Ариман недооценил Коттадарона, но не совершит подобной ошибки дважды. Прямо за Коттадароном последний посвященный Терзания в судорогах бился на полу. Ариман еще удерживал его разум, и силой воли заставил воина подняться. Он задрожал от усилия, и с его губ сорвался крик. Чемпион, покачиваясь, встал на ноги и одним ударом снес Коттадарону голову с плеч. Ариман выдернул свой разум из головы чемпиона, и лишь затем безжизненное тело воина рухнуло обратно на палубу.
Толбек подступил еще на шаг, но Ариман видел только красный цвет, красный цвет смерти, красный цвет разбухшего солнца…
… солнце заполонило собою небо. Земля стала воспоминанием, забытым под ногами. Ворон превратился в темный силуэт на фоне солнца. «Смотри», — сказал ворон…
Толбек был уже в паре метров от Аримана, с каждым шагом расплескивая кровь по полу. Меч у него в руке посинел от жара. На опаленных доспехах потрескивали разряды молний.
Ариман смутно осознавал, что Марот прячется за троном. Он ощутил мысли прорицателя, в хватке его разума те походили на треснувшую сферу. Ариман потянулся и услышал вопль Марота.
Аримана охватила боль, неожиданная и острая. Казалось, словно дверь, давно запертая в душе, пыталась сломать замок. В разум вонзились образы перьев ворона и умирающих солнц, стараясь затянуть его обратно. Он отогнал их. Подняв руки ладонями кверху, Ариман стал ждать Толбека…
… поверхность красного солнца пошла трещинами, и он понял, что пламя было на самом деле морем лиц, и каждое из них кричало…
Меч сверкнул, опускаясь на голову Аримана.
