— Для нас не секрет, Сергей Иванович, что вы освоили энергию атома, и та же огромная субмарина, которая сумела при встрече с английским крейсером под водой развить скорость больше тридцати узлов и легко уйти от преследования, питается от этого источника энергии.
— И что это меняет? — я был неприятно поражен, что немцы знают про появление «Гепарда».
— Такой подводный крейсер способен существенно изменить расстановку сил на море, и если Соединенные Штаты попытаются влезть в войну в Европе против вас, то, по нашим соображениям, их ожидает настоящая резня на морских коммуникациях. И волчьи стаи Дёница могут только мечтать о таких возможностях. Мы оценили наличие у вас самонаводящихся зенитных реактивных снарядов и торпед и, естественно, очень не хотим с вами воевать — это будет одной из форм самоубийства. Вы ведь не просто так с огромной точностью с высоты в десять километров каждую ночь бомбили Рейхстаг. Считайте, намек понят.
— Вы хотите нас убедить, что со стороны Германии Советскому Союзу больше ничего не угрожает?
— Да. Именно это мне и поручили донести до вас.
— И договориться о непреследовании функционеров СС?
Канарис вздохнул, давая понять, что эта миссия ему самому неприятна.
— Чтобы избежать больших потерь и дальнейшего продолжения войны, вы должны согласиться.
— А почему вы меня просите?
— Это ключевой момент, на который упирал господин Сталин. Нам открытым текстом сказали, что план «Ост» никто прощать не собирается. Но еще раз повторюсь — если вы будете держаться жесткой позиции, война будет продолжаться, и нынешнее руководство рейха, на которое оказывается огромное давление со стороны промышленно-финансовой группы, связанной с американским капиталом, будет вынуждено выступить на стороне антисоветского альянса.
О как, вот и маленький ультиматум. Играют на нашем желании существенно уменьшить людские потери в этой войне.
— Допустим, вы правильно установили наши слабые точки и сейчас на них искусно воздействуете. Тогда что делать с Англией, которая ни в коем случае не позволит нам заключить сепаратный договор, чему недавнее нападение на мой кортеж — прямое доказательство.
Канарис спокойно, правда с сильным акцентом, проговорил, пристально смотря мне в глаза:
— Если мы с вами договоримся, Сергей Иванович, то судьба Англии будет решена.
Вот она, сладкая морковка, которой теперь у нас будут махать перед носом. Я повернул голову к Берии, тот правильно понял мой взгляд и согласно кивнул — решение принято, и руководство СССР согласно с такими условиями.
