— Это был один из его лучших боев, — сказал старик. — Он состоялся здесь, в Гранаде. Бык был настоящим зверем, публика неистовствовала. Это был изумительный день. Я даже не могу описать вам, какое возбуждение царило на трибунах. Вы когда-нибудь бывали на корриде?
— Нет, не была, — призналась Соня.
— Непременно сходите, — со страстью в голосе посоветовал ей старик. — Пусть всего один раз.
— Я не уверена, что высижу все представление. Слишком много жестокости.
— Да, обычно погибают быки, это правда. Но коррида — это не только убийство быка. Коррида — это танец.
Соню это не убедило, однако она понимала, что сейчас неподходящий момент для споров о том, что она считает жестоким видом спорта. Она подошла к противоположной стене, которая также была обклеена десятками фотографий, главным образом молодых женщин в костюмах фламенко. На некоторых из них был и мужчина.
На первый взгляд снимки выглядели как серия фотографий разных девушек, но при ближайшем рассмотрении Соня увидела, что на всех одна и та же персона, превратившаяся из ребенка в девушку, из пухлой девчушки — в сердитую чувственную красавицу в кружевах, из гадкого утенка — в элегантного лебедя с веером из перьев. На каждом снимке у нее была совершенно другая прическа: волосы то собраны в пучок, то заплетены в косу, иногда закручены в шиньон, иногда сзади торчал огромный гребень. Одежда тоже была разной: платья с экстравагантными гофрированными шлейфами, иной раз шаль с бахромой или юбка до колен, а на одном снимке на девушке даже были брюки и короткий пиджак. И несмотря на то что костюмы на каждой фотографии были разными, на всех у девушки было одно и то же дерзкое, страстное выражение лица, которое Корасон назвала бы actitud.
— Это сестра Игнасио, — сказал старик, охотно делясь информацией.
— А как ее звали?
— Мерседес Каталина Консепсьон Рамирес. — Имя он выговорил медленно, как будто цитируя стихи.
— Ничего себе имечко!
— Довольно типичное имя для этих мест. Родные звали ее Мерше.
— Она была настоящей красавицей, правда?
— О да, настоящей… — На секунду он запнулся, словно подыскивая слова. — Самой настоящей красавицей. Родители души в ней не чаяли, а братья так ее баловали, что чуть не испортили ребенка. Она была непослушной девчонкой, но все ее обожали. Она танцевала, видите, танцевала фламенко. И была отличной, просто превосходной танцовщицей. Она обрела популярность в определенных кругах.
Из головы у Сони не выходил образ танцовщицы, за которой она подсматривала сегодня. Женщина на этих снимках была совершенно на нее не похожа.
