–Эмма?
Она подняла взгляд. Эрик, сумка свободно свисала с его плеча, наблюдал за ней.
– Ты чувствуешь себя хорошо?
– Да, все хорошо. – Она отодвинулась от дверцы и поморщилась. – Я страдаю от чего-то вроде головной боли.
– Может следует прогуляться?
Эмма пожала плечами. Она перекинула рюкзак на правое плечо и направилась дальше по коридору.
– Я буду в порядке, – сказала она ему, когда стало ясно, что он идет вслед за ней. – Эллисон проводит меня до дома.
– Твоя мама водила тебя к доктору?
– У меня не было и нет сотрясения. Просто болит голова.
– Мигрень?
– Слушай, Эрик, ты не моя мама, за что я благодарна, потому что едва ли могу обратиться к одной, которая у меня есть, – она стиснула зубы и подняла руки ладонями вверх. – Нет, прости, я знаю, что была не права. У меня болит голова. Я пойду домой и отосплюсь.
Эрик поднял обе руки в знак капитуляции. Если ее язвительный комментарий и задел его, он не показал вида, и если бы у нее не стучало в висках, а свет в помещении не причинял бы боли, она бы улыбнулась.
– Вот что я тебе скажу. Ты можешь следовать за мной на приличном расстояние, и если я рухну без сознания, снова позвонишь моей маме.
Это может занять немного больше времени, пока она явится, потому что она на работе.
Эллисон ждала ее возле широких мелких ступеней, на которых прыгали авантюрные скейтбордисты. Единственное о чем скучала Эмма зимой – это отсутствие скейтбордов.
Эллисон оставила обычные тихие и заинтересованные вопросы, которые она любила задавать, и начала с единственного слога.
– Эм? – Она протянула руку, и Эмма взяла ее. Очевидно, судя по тому, как выражение лица Эллисон изменилось, она схватила ее слишком сильно.
– Извини, – удалось выдавить Эмме. – Свет раздражает глаза, Элли. И шум вызывает головокружение. Чувствую, будто кто-то пронзает мне спину с... с горячей колотью. Кажется, меня сейчас вырвет.
– Давай я позвоню твоей маме.
– Издеваешься? Меня вырвет прямо в машине, и ты знаешь, кто будет убирать это позже. – Не то чтобы её мама не попыталась бы. – Просто помоги мне дойти до дома, – она сделала паузу, затем выдавила – Где Майкл?
– Он разговаривает с Оливером.
Для Майкла поход со школы домой никогда не был столь напряженным, как добираться туда. Что имело значение – идти в очень странное место из безопасного всегда было худшим.
– Спросить его, не нужно ли, чтобы мы его дождались?
Эллисон кивнула и затем сказала, очень мягко:
– Тебе надо отпустить мою руку. Садись на ступеньки, так чтобы ты не упала. – Она помогла Эмме пристроиться на ступеньке и поколебалась возле нее минуту.
