Жирная змея угрожающе зашипела.
— Вот она! — заорал Павел.
Гюрза лежала на полке прямо на упаковке со шприцами. Непонятно, как она залезла туда. Вытаскивать из-под нее шприцы было безумием.
Крючков вбежал в комнату, где на диване с выражением муки на безбровом болотного цвета лице лежал Арнольд Валерьянович.
— Я не могу взять шприцы! — закричал Павел.
Арнольд Валерьянович беззвучно зашевелил губами. Крючков дико глянул вокруг. Он заметил загогулину, которой пользовался пенсионер герпетолог. Сам не понимая, что делает, Крючков подобрал загогулину, бросился в соседнюю комнату и вновь подступил к смертоносной змее.
— Я тебе покажу, тварь ползучая, — процедил сквозь зубы Крючков, обращаясь к гюрзе, которая свернулась в клубок и приподняла приплюснутую, копьевидную голову.
Крючков отважно ударил железкой гадюку. В тот же миг змея, распрямившись в струну, накинулась на обидчика.
Павел успел увернуться. Жирная тварь с разинутой пастью плюхнулась на пол, извернулась и сделала новый бросок. Наш герой не помнил, как оказался на узеньком подоконнике. Держась за ручку окна, содрогаясь, он наблюдал, как коричневый хвост прячется за холодильником.
Через минуту Павел Крючков вводил противозмеиную сыворотку в почерневшую, похожую на цистерну, руку доильщика змей. Полумертвый Арнольд Валерьянович бредил каким-то семейным проклятием, разломанным талисманом:
— Нельзя было отдавать талисман. Все она… Мать! Моя мать — эта ведьма…
— Я вызвал скорую помощь, — сообщил Павел.
Арнольд Валерьянович с трудом приоткрыл глаза.
— Все бесполезно, — страдальчески пробормотал он бледными, как воск, губами. — Пошло разложение тканей. Сейчас начнется обширный тромбоз. Мне конец.
— Молчите. Вам нельзя говорить, — произнес Павел.
Арнольд Валерьянович закрыл глаза и прошептал:
— Пить.
В ужасе Крючков пробрался на кухню, ему мерещились змеи. Гады прятались по углам.
— Чертово логово, — вздрагивая, твердил Павел. Он принес трехлитровую банку воды, приподнял голову несчастного; тот с жадностью выхлебал половину и окончательно вырубился. Теперь он походил на покойника.
Весь вечер Арнольд Валерьянович ощущал какую-то непреодолимую необходимость в движении. После встречи с сестрой у нотариуса, он приехал домой и начал переставлять мебель. Подклеил обои и обновил масляной краской плинтусы. Но успокоиться не мог. Он стал прикидывать — что же еще сделать. Переставил ближе к окну бельевой шкаф. Освободил глиняные кувшины, в которых хранилась вода для поливки лечебных алоэ. Потом решил подготовить товар для китайцев — добыть порцию гюрзиного яда. И это решение стало роковым. Только он ухватил голову жирной гадюки и поднес к обтянутому специальной материей стакану, погас свет. Через мгновение чуть выше ладони он почувствовал нестерпимую боль. Арнольд Валерьянович закричал и отбросил змею, но та в ярости напала опять и ужалила в ногу. Теперь с каждой минутой доильщику змей становилось все хуже и хуже. Инъекции сыворотки было недостаточно, чтобы нейтрализовать страшный яд.
