Лариса чуть рассеянно усмехнулась.
— А, вообще, нас может ждать с тобою тысяча и одна ночь, если того пожелает царица…
Михаил нежно взял Ларисину руку у запястья, а потом чуть сдавил его своими длинными пальцами. Потом сжал еще сильнее — очевидно, от нахлынувшего половодья молодых чувств. Но всё равно: так нежно и деликатно.
Лариса буквально задохнулась в отзвуке от этого прикосновения. И чтобы скрыть свое волнение, спросила:
— А ты сам почему не пьешь? Хочешь подпоить наивную девушку?
— Хочу… Ой, как хочу. Я, ведь, коньяк для тебя заказал. А я, вообще-то, как ты правильно подметила, избегаю горячительных напитков. Это что — такой серьезный недостаток для мужчины?
— Что ты, что ты, — Лариса кокетливо повела плечиком, скорее, наоборот. — И добавила беспечно, — ну, тогда налей еще мне последнюю рюмашку, понимая в душе, что это, конечно же, еще не последняя.
Она подперла изящными ручками подбородок, наблюдая за грациозными движениями своего ухажера.
— Послушай, ты был у меня дома, я познакомила тебя со своими родителями. А, ведь, дама о тебе практически ничего не знает, кроме того, что ты — известный музыкант. Но когда я смотрю на твои роскошные кудри, высокий лоб, кожу и цвет лица, которым могла бы позавидовать любая девушка… Или — на твою стать и изысканные манеры… Я вижу… Нет, я просто чувствую, что ты слеплен из какого-то совершенно другого теста. В тебе нет плебейства. В тебе чувствуется, — тут Лариса немного помолчала, очевидно, подбирая нужное слово, — порода. Да, какая-то совершенно иная порода. Ты, словно, каких-то голубых кровей… Расскажи мне, откуда ты такой взялся?
Михаил сидел, откинувшись на спинку кресла, прикрыв глаза. Весь его вид выражал блаженство.
— Какой бальзам пролился на мою душу, — красавица, богиня. — Он наклонился и надолго припал к руке Ларисы.
— О том, что в детстве у меня не было детства, а была сплошная музыка, я уже тебе рассказал на интервью, — пошутил Михаил. — Очевидно, речь должна пойти о событиях, которые происходили задолго до моего появления на свет…
— Как интересно… Я, пожалуй, закурю, с вашего позволения? — спросила Лариса, вопросительно поведя бровью.
Михаил кивнул.
— А сам-то, небось, не куришь?
— Нет.
— Впрочем, об этом можно было и не спрашивать, — усмехнулась женщина, — твоему цвету лица младенец позавидует. — Ой, извини, что я тебя перебила…
Лариса с жадностью затянулась сигаретой после вкусной ресторанной еды. Но при всей приятности момента и своей внешней респектабельности, она вдруг в глубине души ощутила себя обычной шалавой рядом с этим ухоженным, непьющим и некурящим аристократом.
