ТАСС не уполномочен заявить… | страница 108
«Может быть, что-то можно еще переиграть? — робко напомнило о себе саднящее эмоционально-телесное. — Может, просто позвонить ему и спросить о фотографиях, как-то пересечься? Или пригласить к себе в гости, даже… даже с актриской, как ни в чем не бывало»?
«Окстись, Ларка. Не позорься, — тут же включился маленький персональный „компьютер“, работающий в автономном режиме. — Сказано: не обломится. Руби. Сразу и бесповоротно».
Женщина взяла театральные билеты, сначала разделив их. Вздохнула и стала рвать на мелкие кусочки.
Потом открыла один из ящиков письменного стола и достала оттуда фотографию Антонию. И это порвать? Нет. Невозможно. Она положила снимок на стол рядом с репродукцией раскосой египетской красавицы. Ей вдруг показалось, что царица из-под стекла посмотрела на нее строго и выжидающе.
Журналистка взяла в руки красивый букет, понюхала розы. Никогда еще в жизни, подаренные мужчиной цветы не обжигали ее такой печалью. Никогда! Она вдруг физически ощутила, как этот оранжевый цвет в руках ее соперницы хорошо бы сочетался с рыжим лисьим полушубком и медным отливом ее волос. Этого было достаточно, чтобы судьба букета была решена.
Лариса взяла розы, подошла к окну. Мгновение — и букет полетел вниз с третьего этажа.
Она снова села в кресло и посмотрела на фото Антонио. Взяла его в руки.
— Ты ни в чем не виноват, — проговорила женщина тихо, — откуда тебе было знать…
Неожиданно она, словно, ощутив некое властное магнетическое притяжение, посмотрела на репродукцию. Ей показалось, что раскосая красавица смотрит на нее не только выжидающе, но и осуждающе.
— Но, может быть, если я сделаю это, мне станет легче? Прости, — прошептала Лариса мужскому портрету.
Она закрыла глаза, и не сразу, но, всё же, порвала фотографию на мелкие кусочки.
Разомкнув веки, журналистка быстро собрала остатки фотоснимка вперемешку с театральными билетами и выбросила всё в окно вслед за букетом оранжевых роз.
И снова села в кресло. Только легче ей не стало. Скорее, наоборот.
Световой блик от лампы дневного освещения неожиданно попал на стекло ее письменного стола в таком ракурсе, что Ларисе почудилось, будто огромный, на пол-лица в черной обводке глаз египетской красавицы дважды одобрительно подмигнул ей.
Журналистка вздрогнула.
«Только не сходи с ума. Держи себя в рамках», — прошелестело над ухом автономно раскрепощенное сознание.
Дверь вдруг отворилась, и на пороге кабинета появился Кирилл Петрович с листом бумаги в руках.