— Ну, вот и договорились, — сказала журналистка, глянув на Антонио.
— Как я вам признателен, — сказал итальянец, с благодарностью пожимая Ларисину руку.
И женщина ощутила, что пожатие это было одновременно и прощанием.
— Ларочка, созвонимся. У меня еще полно дел, — сказала журналистка, приблизившись к подруге и чмокнув ее в щеку.
И тут же она услышала, как беспристрастная «ЭВМ» ее головного мозга автоматически выдала оценку данной ситуации. Словно, сама Магдалена Самозванец произнесла вслух: «Женщины целуют друг друга при встрече, потому что не могут укусить».
Лариса помахала еще рукой итальянцу и подруге на прощанье. И на секунду оцепенела.
«Девушка, тут вам уже ничего не обломится. Ничего и — никогда. Ты же видела, как он на нее смотрел», — безжалостно прозвенело над ухом раскрепощенное от телесной оболочки сознание.
Журналистка развернулась на сто восемьдесят градусов и, не спеша, стала подниматься по лестнице, держа в руках букет оранжевых роз.
«Я разминулись с ним на каких-то пять минут. Нет, пожалуй, даже меньше. Всего минуты на четыре, — подумала женщина. — Если бы меня не задержали в кабинете начальника»…
Ах, это извечное «если бы»! Не думай о секундах свысока… Известно это. А уж о минутах — тем более.
Ну, конечно, всё пошло как-то не так. Гораздо позже обычного началась летучка. И длилось это «нудное занудство» сегодня дольше минут на десять, чем всегда. Но даже и при таком неблагоприятном раскладе она еще успевала к своему «торжественному выходу», если бы не прозвучали слова: «А вы, Лариса Паллнна, задержитесь»…
И, конечно же, это всё из-за него пошло наперекосяк — ее ненавистного начальника. И тут он ее достал! И тут он ей, как говорится, «на хвост наступил»! Хотя, даже и не догадывается об этом. А вот если бы узнал, то-то возрадовался. Как же она его ненавидит…
Так или примерно так, наверное, думала Лариса, тяжело и медленно поднимаясь на третий этаж, где находился ее рабочий кабинет. И, конечно же, была права.
Правда, она ничего не могла знать о звонке Симоны, невольно придавшей ускорение сегодняшним событиям. И о том сильном и тревожном чувстве, которая испытала итальянка. Именно оно заставило ее буквально «выдернуть» Антонио из гостиницы раньше времени, чтобы как можно быстрее приблизить обожаемого мужчину в зону контролируемого ею наблюдения и оградить его от возможных посягательств разных женских особей. Ей ли не знать, как они посягают… Насмотрелась за столько-то лет своей безответной любви.
