— Но откуда у вас взялся такой импульс?
— Разве человек знает, что откуда у него берется? Тащить кого-то на смерть — это свинство. Это плохо.
— Может, вы просто были так воспитаны? Вас учили, что надо помогать другим людям…
— Да, в школах ЦЕШО [Центральная еврейская школьная организация; в нерелигиозных школах ЦЕШО преподавание велось на идише и на польском. — Прим. В. Б. и К. Б.] молодежь учили солидарности, равенству, любви. Эти школы были организованы и содержались Бундом, хотя не все учителя были бундовцами. Но идея у них была одна: воспитать молодежь порядочными людьми. А человека тогда можно считать порядочным, когда он помогает тем, кто слабее него. Конечно, никто не говорил: бросайся на защиту слабого. Говорили только: людей надо оберегать от зла.
Вот так… Но сказать, почему человек поступает так или иначе, трудно. Как правило, это импульс. То есть мгновение, ты даже не успеваешь задуматься. Если бы задумался… это было очень опасно. Тут полиция, там немцы, то, сё… Если не задумываться и у тебя возникает импульс, ты по его подсказке и действуешь.
Только нужно, чтобы они были — эти правильные импульсы.
— И еще одно: вы любите повторять строчки из песни, где говорится, что не важно, к какой ты идешь цели, идти нужно по солнечной стороне[123].
— Да, самое важное — идти по светлой стороне.
— Что это означает на практике?
— Да хотя бы противостояние силе. Например: есть гитлеровская сила и есть сила коммунистическая, а демократия слабовата. Мощь демократии зависит от общего настроя населения. И защитить демократию удается только тогда, когда существуют какие-то силы, способные бороться с фашистами и с коммунистами, а также есть поддержка общества. Я уже говорил: городское партизанское движение невозможно без поддержки населения. Успех зависит от того, каков общий дух. Если большинство против, ничего не получится. Никто тебя не спрячет, не даст тебе хлеба, не даст воды и так далее. Но если люди на твоей стороне, они спрячут тебя под перину, когда увидят, что идет патруль. Оккупант может заметить, что под периной кто-то лежит, но может и не заметить.
Если общество борется за то же самое дело, что и маленькая группа, у которой есть десять пистолетов и она стреляет, то вместе они победят.
— А вам никогда не казалось, что вы можете придумать свои десять заповедей?
— Я бы не смог. Десять заповедей — это теория. А я поступаю в зависимости от обстоятельств. Человек совершает хорошие или плохие поступки, искренне веря, что именно так надо поступить. Об этом и поется в той песне.
