Ира промолчала. Одиночество сводит с ума слабых духом людей. А если при этом ты уверен, что погиб весь мир и ты единственный человек, в подземном производственном комплексе, почти за сотню миллионов километров от Земли. От уничтоженной Земли. Нет, Ира была бы последним человеком, кто осудил бы безымянного инженера собравшего себе механического друга.
Наверху, ещё на борту Прометея, младший пилот рассказал ей о когда-то прочитанной книге, где главный герой остался последним человеком на земле и умирая он написал что-то вроде «Я – один». Наткнувшись в банках памяти Цербера на записи о неоднократных сеансах связи инициированных с поверхности и проводимых по голосовому каналу, Ира, против воли, заинтересовалась темой одиночества «последних» людей на земле. Она отправила запрос в сеть на поиск художественных книг «апокалипсической» тематики. В ответ пришло довольно много романов. Как будто древние, до самого конца, только и делали, что выдумывали различные фантастические варианты уничтожения человечества. Вместе с ответом на запрос, заглянула Саша. Видимо ЦУП известил штатного врача Прометея насчёт несколько нездоровых интересов старшего специалиста по информационным системам. Неприятно, когда личная жизнь находится под колпаком – но это космос. Зона повышенной опасности. В космосе нельзя иначе. Ира знала, на что шла, когда поступала в КосмАк и нисколько не удивилась визиту. Саша провела несколько тестов. Удостоверилась, что Ира в порядке и, извинившись, ушла. А младший пилот пообещал Ире большой праздничный торт, за то, что она не сдала его. С тем условием, что отдаст тогда, когда они окажутся в том месте, где делают настоящие праздничные торты.
