— Кармоди вернулись?
Дейзи не видела родителей Кэла с момента пожара. Сообщение тети почему-то взволновало ее.
— Они возвратились из Нью-Йорка сегодня днем. Нила позвонила и сказала, что хочет видеть Трэвиса. Я и подумала, что можно его отпустить к дедушке и бабушке.
Дейзи оцепенела.
— Надеюсь, они не собираются говорить Трэвису, что они его дедушка и бабушка?
— О нет. Нила и Чет думают, что вы с Кэлом сами сообщите об этом Трэвису.
— Так странно, что Кармоди стали моими родственниками.
— Подумай, каково им, — заметила тетя Пиви. — Так долго жили всего в нескольких ярдах от своего единственного внука и не знали об этом.
Тяжело вздохнув, Дейзи уселась на стул рядом с тетей.
— С самого начала вся эта история была неудачной. Роза испортила всем жизнь.
Тетя Пиви серьезно посмотрела на Дейзи.
— Роза умерла.
— Разве я не знаю об этом? Она была моей сестрой. — Волна старой враждебности накатила на Дейзи. — После гибели папы и мамы я только и слышала «Бедная Роза, она едва держится» или «Вы должны простить Розу, она тяжело перенесла смерть родителей». А как же я, тетя? Кто-нибудь подумал обо мне?
— Родная, ты всегда была такой сильной. О тебе не надо было так беспокоиться.
— Не надо? Я превратилась в одинокую, злобную мегеру, которая спряталась на этой пчелиной ферме и посвятила себя сыну своей сестры. Ребенку, которого она родила, украв у меня возлюбленного! — выкрикнула Дейзи.
Впервые за десять лет она позволила себе дать выход долго сдерживаемой обиде.
— У Розы было много проблем, дорогая.
— А ты думаешь, у меня не было? Я не робот, черт побери! Я устала быть надежной, принимать решения, отказываться от развлечений ради долга. Если бы кто-нибудь заставил Розу принять на себя часть моих тягот, думаю, она была бы сегодня жива!
Могучим потоком из Дейзи хлынуло горе, которое она таила долгие годы.
Тетя Пиви встала со стула, подошла к Дейзи и обняла ее.
— Прости меня, деточка. У меня никогда не было своих детей, и я не знала, как вести себя с шестнадцатилетними девочками.
— Я не обвиняю тебя, — рыдала Дейзи. — Я обвиняю себя и Розу. Даже маму и папу — за то, что они умерли.
— Поплачь, родная, тебе станет легче.
И Дейзи плакала, выплескивая удушающее горе, которое уже несколько лет распирало ее. Тетя Пиви нежно покачивала племянницу.
— Теперь все хорошо, детка. Кэл вернулся.
Кэл вернулся.
— Вы получили в подарок ребенка и возможность все исправить, — продолжала тетя Пиви. — Не бросайся этим. И прости свою сестру.
