— Дейзи?
Она вздрогнула. Кэл крутил на пальце ключи от машины. Его тон был нежным и тронул ее больше, чем она осмеливалась себе признаться.
— Да?
— Приехали.
Тетя Пиви и Трэвис уже шли к дому. Они остались одни. Вместе. Она и Кэл. Мистер и миссис Кармоди.
— Давай пройдемся, — предложил Кэл. — Нам надо поговорить.
В его глазах была мольба, которой она никогда не видела раньше.
— Хорошо, — согласилась она и не сопротивлялась, когда он помог ей вылезти из машины. Опять это прикосновение… Он взял ее под руку и повел по дорожке к пасеке.
— Ты все еще злишься на меня, — констатировал он, прервав затянувшееся молчание.
Запах его одеколона смешался с ароматом жимолости, растущей вдоль изгороди, и щекотал ей ноздри.
— Не думаю, что «злость» подходящее слово…
— Ты так и не простила мне того, что случилось?
— А почему я должна прощать? — спросила она, и ее пронзила старая, знакомая боль.
— Потому что это было давно. Потому что я очень раскаиваюсь, что причинил тебе столько страданий. Прости, Дейзи…
— Ты просишь очень многого.
— Нельзя таить злобу всю оставшуюся жизнь, Дейзи Хайтауэр Кармоди.
Дейзи Кармоди. Звучит красиво. Даже слишком красиво.
— В конечном счете ты делаешь хуже себе. — Кэл мягко дотронулся до ее плеча.
— Это почему же?
— Ты кажешься неприятной и злой женщиной. Разве на самом деле ты такая?
Его слова больно задели ее. Неужели он прав? Дейзи потупила взор и уставилась на сухую, пожелтевшую траву.
— Разве я недостаточно заплатил за свои грехи? Я потерял семь лет жизни моего сына, — продолжал Кэл.
— Я же согласилась выйти за тебя замуж. Это ведь начало, не так ли?
Он остановился и взял ее руку в свои.
— Пусть это будет настоящий брак, Дейзи. Давай попробуем. Ради нашего сына. Ему-то нужна настоящая семья, а не этот омерзительный расчет!
— Что ты имеешь в виду под «настоящей семьей»? — Она смело встретила его взгляд.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
— Мне жаль, Кэл, но думаю, я не смогу дать тебе того, о чем ты просишь.
— Почему? Ты боишься быть любимой?
— С каких это пор ты так хорошо разбираешься в моих чувствах? — Голос Дейзи дрожал.
— С тех пор, как поцеловал тебя в первый раз.
— Ха!
— Смейся, если хочешь, но ты ведь не станешь отрицать, что сдерживаешь свои истинные чувства. Ты боишься жизни, Дейзи.
— Я? Боюсь жизни? А кто, как не я, остался здесь и взял на себя заботу о твоем сыне? А кто сбежал, чтобы поиграть в ковбоя?
— Прекрати строить из себя мученицу, Дейзи. В действительности ты набросилась на тяжелую работу, чтобы уйти от правды. Ты осталась потому, что была слишком напугана, боялась приняться за что-либо другое. Ты даже боялась заняться со мной любовью. Вот поэтому ты и отталкивала меня. Не потому, что злилась, а потому, что ужасно боялась.
