– «Я могу идти, хоть и не так быстро» – категорически заявил соломенношкурый пегас, поправляя грязную повязку на своей ноге – «Прибережем его для чего-то более серьезного». Я лишь мрачно кивнула, незаметно ощупывая собственные копыта, по которым уже не раз скользили зубы выпрыгивавших из воды тварей. Отказавшись привязываться веревкой к остальным, я медленно парила над булькающей, вздыхающей трясиной, выманивая на себя скрывавшихся в ней тварей, в то время как остальные проскакивали опасное место или кололи копьями, отгоняя оказавшихся крайне злобными зверюг. Дважды мы слышали громкий рев, доносившийся откуда-то сверху и однажды даже заметили несколько огромных теней, вихрем промчавшихся над нашими головами. Привлеченные шумом и запахом крови, мантикоры искали своих жертв. Притихнув, мы вновь вспомнили об осторожности и скрытности, присущей ночным стражам, и тихими цепочками, по трое, скользили от платформы к платформе, уже не давая застать себя врасплох. Казалось, этому не будет конца, и нам всю жизнь придется блуждать по этому белесому океану тумана, словно героям старых ужастиков, но вскоре туман начал редеть. Наши морды вновь почувствовали тепло весенней ночи и дуновения свежего воздуха, если такой еще мог водиться в этом мрачном краю.
Нам крупно, обалденно повезло. Обрадовавшись, мы припустили вперед, отвязав ненужные больше веревки, стремясь нагнать упущенное в болотах время. Поддавшись всеобщей радости, я едва успела взвизгнуть «Ложись!», как вокруг нас просвистело что-то твердое и очень острое, сухой трещоткой пройдясь по расположенным вокруг нас камням.
Вжавшись носом в землю, я повела глазами по сторонам. Вокруг меня, глотая пыль, лежал весь десяток, испуганно косившийся на меня ошалелыми глазами. Похоже, моя команда спасла немало жизней – лежавший прямо перед нами ствол, похожий на изогнутое, скрученное кольцами дерево, внезапно ожил, распрямляясь и медленно возносясь куда-то вверх. Открыв рты, мы смотрели вперед, на чернеющий перед нами лес, состоявший из огромных, поблескивающих в лунном свете корней, усеянных большими и острыми шипами. Медленно раскачиваясь, они тихо шуршали и потрескивали, периодически постреливая в ночное небо какими-то длинными иглами, с тихим шорохом пролетавших у нас над головой.
– «Я… Я не пойду туда!» – вдруг зашипел Фриттер, пытаясь подняться с земли – «Как хотите, но я туда не пойду! Не заставите!». Зашипев от злости, я сделала анатомически невозможную фигуру «прыжок из положения лежа», и в последний момент оказалась на черном пегасе, прижимая к земле его пытающееся подняться тело. Вырываясь, он злобно хрипел и даже пробовал кусать мои копыта, зайдясь в отвратительной истерике, пока, наконец, не был вырублен хлестким ударом под дых подползшим к нам Хаем.
