— Что случилось?
— Заткнитесь! — прорычал Линдсей. — Вы можете помолчать?
Его вежливость и обаяние пропали, уступив место страху и ярости. Перемена была столь разительной, что Кунцу сделалось не по себе. Линдсей молча вел «кадиллак» на предельной скорости и лихорадочно думал, что же предпринять. Ясно, что с Радницем для него все кончено. Силк прав: Форрестера и девушку быстро поймают. Его, Линдсея, тоже арестуют. Даже если Форрестер будет молчать, девушка выложит все. Единственное спасение — улететь в Мехико, пока на него не объявлен розыск. За свое будущее Линдсей не беспокоился. Многие годы он переправлял половину денег, получаемых от Радница, в мексиканский банк. Сейчас главное — найти самый безопасный и быстрый путь в Мехико. В конце концов он решил добраться на катере до Гаваны, а оттуда рейсовым самолетом в Мехико. Нужно заехать в отель за деньгами. Рискованно, конечно, но наличные необходимы, чтобы нанять быстроходный катер.
Линдсей доехал до места пересечения пустынной дороги со скоростной магистралью и остановил «кадиллак».
— Вылезайте, живо! — скомандовал он Кунцу. — Доберетесь как-нибудь.
Кунц вытаращил глазки-бусинки:
— А мой гонорар? Вы обещали…
Линдсей влепил ему пощечину:
— Вылезайте!
Толстяк-доктор вывалился из машины. В глазах стояли слезы, из носа текла кровь. Линдсей захлопнул дверцу и рванул по шоссе.
По телефону в машине он позвонил в «Бельведер» и попросил портье немедленно упаковать его вещи и нанять самый быстроходный катер — он срочно уезжает в Гавану. Портье пообещал, что все исполнит. Линдсей в который раз с удовольствием подумал, какую силу и власть дают деньги.
Через сорок минут он был в отеле. Портье сидел за конторкой.
— Катер у причала, мистер Линдсей, — сообщил он. — Ваш багаж уже там.
— Благодарю, — ответил Линдсей. — Мне нужно захватить кое-какие бумаги. — Он сунул портье пятидесятидолларовый банкнот и прошел к скоростному лифту.
Всего несколько минут потребовалось ему, чтобы открыть сейф в номере Радница. Он достал оттуда толстую пачку стодолларовых купюр и сунул ее в задний карман. Внезапное сожаление охватило его, когда он в последний раз оглядел роскошный номер. Больше ему тут не бывать.
А Радниц, наверное, сейчас в Гонконге удивляется, почему нет новостей. Он слишком многим дает на лапу, чтобы бояться закона. Ему-то всегда удастся выйти сухим из воды.
«Пусть удивляется», — подумал Линд сей и захлопнул за собой дверь.
