— Придется постараться, доктор, — сказал Линдсей скрипучим голосом, — зачем же вы погубили столько евреев, если не можете сделать операцию Форрестеру?
Кунца передернуло.
— Прежде всего, — начал он, не глядя на Линдсея, — я сильно сомневаюсь, что у Форрестера маниакальная депрессия. Я два дня проводил различное тестирование и получил отрицательные результаты. Значит, операция не принесет успеха, напротив — один вред.
Во рту у Линдсея неожиданно пересохло, он с хрустом разгрыз леденец.
— А он не симулирует, как по-вашему?
— Нет, конечно. Это совершенно исключено. Постараюсь объяснить. Его разум подобен исключительно чувствительному часовому механизму. Точный ход часов обеспечивает своеобразная пружина. У Форрестера его часовой механизм находится на грани разлада, пружина вот-вот выйдет из строя. Причина тому — крайнее переутомление на работе и неверность жены. Если часы слегка встряхнуть, они снова могут пойти нормально. Разум Форрестера тоже можно как-то подтолкнуть. Лучше всего, если этот «толчок» сделаю не я и вообще не хирург. Возможно, через неделю, месяц, год, а может быть, и через несколько лет нечто «встряхнет» его разум и доктор снова сделается нормальным. Однако пока наука здесь бессильна. Мозг человека — слишком тонкая субстанция, любое вмешательство опасно. А вдруг толчок окажется слишком мощным? Тогда любые надежды на излечение Форрестера будут потеряны.
Линдсей глубоко вздохнул.
— Значит, неделя… месяц… годы? — спросил он.
— Да, но это может случиться и завтра. Трудно сказать. Он находится в заторможенном состоянии двадцать шесть месяцев, и пока на него ничто не подействовало.
— А почему, как вы думаете?
Кунц пожал плечами:
— Вероятно, потому, что он пребывал в изоляции. Его оставили без привычного окружения, оборвали все контакты с близкими людьми. Практически его лишили шансов получить тот толчок извне, о котором я говорил.
Линдсей вдруг понял, насколько предусмотрителен был Радниц. Было унизительно чувствовать, что Радниц гораздо умнее блестящего нейрохирурга и, что самое неприятное, его самого. Линдсей вспомнил слова патрона: «В его лаборатории есть ассистентка, молодая женщина по имени Нона Джейси. Она нам очень пригодится».
Теперь Линдсей осознал, почему Радниц настаивал на ее похищении. Кунц только что сказал, что в лечебнице Форрестера лишили привычного окружения, оборвали все контакты с близкими людьми. Оказывается, Радниц все продумал. Поэтому Нона Джейси сейчас здесь.
