Кунц снова взял ручку, повертел между пальцами. Потом невозмутимо взглянул на Линдсея.
— Любопытная история, — сказал он негромко. — Вы, кажется, сказали — третьего? Возможно, я сумею освободиться… на три недели. Да, полагаю, что смогу. — Черные глаза-бусинки буравили спокойное лицо Линдсея. — Кто же пациент?
— Вы все узнаете третьего числа.
— Понятно. — Пухлые пальцы нащупали кнопку вызова. — Как мы договоримся?
— Я приеду к вам третьего в десять утра. Мы поедем к пациенту, и вы пробудете с ним три или четыре недели. Возьмите с собой все что нужно. Если что-то потребуется дополнительно, дайте мне знать.
Кунц кивнул и нажал на кнопку.
— Мой гонорар действительно составит десять тысяч? — спросил врач. В его глазах блеснула алчность.
— Да. Вы его получите, если курс лечения пройдет успешно.
В комнату вошла пожилая женщина. Линдсей поднялся.
— Увидимся третьего, — сказал Линдсей на прощание и зашагал за женщиной к выходу.
Спускаясь к «кадиллаку», он едва слышно напевал себе под нос. В машине он открыл отделение для перчаток, где держал банку с леденцами, и положил конфетку в рот.
Действуя по инструкции Линдсея, Чет Киган приехал в «Веселый клуб». Это лихое заведение обслуживало главным образом торговых и военных моряков, сходивших на берег в поисках крепкой выпивки, нестрогих девушек и веселой музыки.
Все это в клубе имелось в избытке. А еще там умели справиться с любым подвыпившим дебоширом, так что скандалы возникали редко, и полиция была довольна. Ее отношения с клубом строились по принципу: живи сам и давай жить другим. К помощи полиции для восстановления порядка обращались редко, для этого в клубе держали шестерку вышибал, способных пресечь любую потасовку в зародыше. Они не знали о запрещенных приемах в драке, оглушающих ударах медных кастетов и свинцовых дубинок. Но того и знать не стоило. Бывало, отчаянные матросы, подогретые виски, затевали драку просто для собственного удовольствия. Но и тогда драка гасла, не успев разгореться, а ее участников вышибалы выносили на стоянку машин перед клубом, где те не сразу приходили в себя после жестокой трепки. Очухавшись, они возвращались на корабли. Такого урока им хватало надолго.
Для работ в «Веселом клубе» девушек отбирали придирчиво. Все они были не старше двадцати четырех лет. Были в клубе и проститутки, и просто любительницы острых ощущений, желающие подзаработать. Иметь дело с мужчинами стало их профессией. Девушки носили униформу клуба: узкий лифчик, шелковые трусики, золотые туфли на высоких каблуках. К пупку липкой лентой прикреплялся цветок гвоздики. Сзади на трусиках были вышиты надписи типа «Не швартоваться», «Это мое», «Руки прочь», «Хода нет», «Закрыто на учет».
