Никто не осмеливался спросить, как прошла встреча с доктором, но бледное лицо Уоррена было достаточно красноречиво.
— Мы возвращаемся в отель. — Уоррен и Гамильтон сели в машину.
Всю дорогу Уоррен был мрачен и не проронил ни слова. Гамильтона охватила тревога. Время от времени он бросал взгляд на мелькающие по сторонам дороги огни и поздних купальщиков.
В номере Уоррен предложил Гамильтону присесть.
— Джесс, мы столкнулись с дьявольской дилеммой. — Сцепив руки за спиной, он принялся расхаживать по комнате. — Форрестер рассказал мне о своем условии. Не знаю, стоит ли говорить вам… — Уоррен заколебался. — Ответственность за дело возложена на меня, стало быть, мне и принимать решение. Но если откровенно, я не знаю, что делать.
— Я догадываюсь, что это за условие, — отрывисто бросил Гамильтон, — я это предчувствовал. Он ненормальный, но прекрасно понимает, что припер нас к стенке. Он берется расшифровать формулу, если мы не будем мешать ему убить жену. Так?
Уоррен вздрогнул.
— Почему вы так решили?
— Это напрашивается само собой. Я изучил историю болезни Форрестера, обсуждал ее с Херцем. Когда он застал помощника в кровати со своей женой, он сорвался, попросту говоря, сошел с ума и убил соперника. Зарезать жену ему помешали. Херц считает, что его мозг постоянно терзала мысль о деле, не доведенном до конца. В лечебнице он месяцами думал только об этом. Если мы хотим формулу, придется отдать ему жену.
— Но это невозможно! — воскликнул потрясенный Уоррен.
— Я получил информацию о Tea Форрестер. Она — самая дешевая шлюха. Никто не пожалеет, умри она в эту секунду. Я считаю, что мы должны пойти на сделку с Форрестером.
Уоррен пристально посмотрел в глаза Гамильтону:
— Джесс, речь идет о женщине, о человеке… не о животном.
Гамильтон раздраженно пожал плечами:
— Это как посмотреть, сэр. Для меня Tea Форрестер хуже животного. Она — выродок. Ее гибели никто и не заметит.
— Вас страшно слушать! — воскликнул Уоррен, но уже без былой убежденности. — Она ведь человек… мы не можем…
— Сэр! — В голосе Гамильтона зазвучал металл. — Могу я напомнить вам ваши же слова? Мы должны получить формулу любой ценой. Какими бы ни были условия Форрестера, мы их выполним. Вы также говорили, что президент предоставил вам полную свободу действий.
— Да… я так говорил, но…
— Вам предложили сделку. Мы получаем формулу в обмен на жизнь этой женщины. Если мы встанем на ее защиту, то потеряем и формулу, и Форрестера. Если же согласимся на его условия, то металл профессора даст нам огромное превосходство над Россией в ракетостроении. Жизнь ничтожной шлюхи несопоставима с потерей формулы, благодаря которой мы сможем надолго обеспечить полную безопасность страны.
