Изучение древнейшей истории разумных насекомых указывает на существование трех особей, в разное время носивших такой титул.
Первый объединил разрозненные Семьи инсектов, вывел их из колоний, подвергшихся первой атаке предтеч[23], создал Великую Семью и направил усилия миллиардов сородичей на проектирование и строительство Сферы Дайсона.
Второй Великий Отделившийся поднял восстание против харамминов, что произошло уже после исхода инсектов из Сферы, когда распалась Великая Семья, а планетные сообщества разумных насекомых фактически оказались в положении рабов. Ими повелевали хараммины, разрешая каждому анклаву инсектов иметь только три разумные особи, не больше.
В результате восстания девяносто процентов инсектов получили независимость и со временем сумели сформировать существующие по сей день Семьи.
Третий Великий Отделившийся, по некоторым свидетельствам, жив до сих пор. Он появился среди кочующих Семей, которые продолжали двигаться по дикой периферии шарового скопления О’Хара, на протяжении миллионов лет достраивая и совершенствуя транспортную сеть.
По непроверенным данным, именно он решал, какой Семье предоставить право заселить вновь открытую планету, куда усилиями кочевых (или в другой терминологии «космических») инсектов проложены тоннели внепространственной транспортировки.
Хош пока что не задумывался, кто он.
Ему даже в голову не приходило счесть себя больным либо примерить величайший титул.
Он шел своим, уникальным путем, преследуя прежнюю цель — возродить Семью.
Но что он станет делать потом, когда цель, уже такая близкая и осуществимая, будет достигнута?
Сфера Дайсона. Лагерь диспейсеров…
Райбек проснулся от холода. Внутри просторной надувной палатки царил мрак.
Зуб на зуб не попадал. «На всем экономит», — неприязненная мысль относилась к Рохану. Оборудование временного полевого лагеря отслужило уже не один эксплуатационный срок и годилось разве что в утиль.
Взглянув на дисплей системы климат-контроля, он увидел лишь индикацию низкого заряда батарей и, вздохнув, начал одеваться.
Через пару минут, выбравшись из палатки, Райбек осмотрелся.
Рассвет — словно лезвие бритвы.
Резкая линия терминатора раскроила небо. В направлении стоянки истребителей царил полный мрак, но по другую сторону уже струился яркий красноватый дневной свет. Граница дня и ночи, лишенная сумеречной зоны полутонов, медленно двигалась, приближаясь к лагерю диспейсеров.
Яркие, пережитые накануне впечатления мгновенно вернулись, прогнали сонную одурь.
