— Я не спрашивала, кто эти «они». Демоны.
— Хорошим человеком был он. Божьим человеком. Хотя и не помог бы тебе. Не знал ничего. Ни об этом. Ни о другом ключе. Ни о способе запереть врата накрепко. — Он уставился на меня. — Знаешь, оно приближается. Скоро врата раскроются и…
— Ага. Я вроде как надеюсь, что нам удастся избежать и… — я еще ближе пододвинула стул. Чуть больше, и я бы сидела у него на коленях. — Антонио не знал, но вы то знаете? Верно?
Не очень много, — сказал он. — Я знаю немногое.
— Вы скажете мне, что знаете?
Он моргнул, выражение глаз снова затуманилось. — О чем? О чем мы говорили?
— Врата, — сказала я. — Нам нужно запереть врата в ад. И мне нужна ваша помощь.
— Я думаю это то, что было у нее. Ключ. Потерянный ключ.
— У нее?
— Наверно уничтожил, когда он убил ее. Поэтому он и убил ее.
Моя голова кружилась, в попытке следовать его мыслям. — Кто? О ком вы говорите?
— Красивой была она. И в ней было столько света. Свет, который даже тьма вокруг нее не могла погасить.
Я открыла рот, чтобы снова спросить, о какой фигне он говорил снова, но затем закрыла его. То, что он говорил…Что-то знакомое было в его словах. — Что с ней случилось?
— Она пришла ко мне. Я был ее духовником. Приехала из самого Борхаста. Сказала, что ей нравиться у нас в церкви Св.Джерома, но я думаю, она боялась ходить в церковь рядом с местом где жила.
— Почему? — спросила я. — Почему она боялась?
— В ее жизни она наблюдала плохие вещи, но еще у нее были видения. Ужасные видения.
— Чего?
— Этого, — сказал он. — Врат. Демонов прорывающихся через них. И она верила — ох, как она верила.
— Во что?
— В ее кровь, — сказал он, смотря вверх на меня. — Она сказала, ее кровь запечатает врата.
Я побледнела. — Ее кровь? Это кровь — кровь ее дочери — запечатает их? — Пожалуйста, нет. Пожалуйста, господи, пожалуйста пусть будет что-нибудь другое.
— Дочери? — Он покачал головой, как будто пытаясь осознать значение слов. — Нет. Нет, это был ритуальный кинжал. Нож.
— Где? — сказала я, едва не набрасываясь на него от нетерпения. — Где он?
Но он не ответил. Он лишь покачал головой, подразумевая, что все было потеряно.
— Исчез, — сказал он. — Вероятнее всего они заполучили его, когда добрались до нее. Убили ее, понимаешь. Я уверен в этом.
— Но вы же сказали кровь. Что вы имели в виду?
— Она боялась, что линия не выживет.
— Я не понимаю. Ее линия?
— Ее кровная линия. Ее дочь. Дочь, которая, как она верит, воспользуется ножом и запечатает врата.
