За чертой милосердия | страница 14
При выходе с базы перед каждым командиром отделения встает постоянный и довольно-таки сложный вопрос: как распределить груз? Нет, речь идет не о личном оружии, боеприпасах и продовольствии: это каждый боец должен нести сам для себя. Речь идет о шести запасных дисках к ручному пулемету, о тысяче пулеметных патронов, о пятнадцати килограммах тола, о батарее для рации, двух топорах, поперечной пиле и разном прочем скарбе, которого набирается до пятидесяти килограммов на каждое отделение. Добровольцев нести все это, как правило, не бывает — люди и так до предела нагружены. Разделить поровну между девятью человеками тоже нелегко — диски и патроны к ним делить нельзя, надо, чтоб были они у определенных лиц, в бою всякое случается, искать по мешкам некогда. Вот и мучается командир отделения, прикидывает, распределяет, устанавливает очередность.
В летнем бригадном походе для командира отделения Живякова такой проблемы не существовало. В день выхода из Сегежи он кинул к ногам Чуткина мешок с запасными патронами для «Дегтярева»:
— Головой ответишь! Смотри, чтоб всегда под рукой были.
Мешок хоть и не велик, а увесист — пожалуй, никак не меньше полпуда потянет… Но главное — не было ему места в вещмешке, набитом до отказа продуктами. Пришлось сухари чуть ли не ногой уминать.
На первых же шагах, как только вышли из Суглицы, Вася сразу ощутил неладное. «Сидор» и сам по себе тяжел — под три пуда, а тут еще никак не сидит на спине, все время из стороны в сторону ерзает, и не вниз тянет, а куда-то набок заваливает. Вася и раньше догадывался, что надо бы патроны в самый низ положить, да не то чтобы поленился все перекладывать, а скорей всего успокоил себя мыслью, что делать этого, пожалуй, нельзя, что патроны не сухари, они каждый миг могут понадобиться и их надо держать сверху.
Вот и мучился километр, другой, третий… Шли так быстро, что глаза застилало едким потом, в сторону и взгляда бросить некогда, только и успевай следить за ногами впереди идущего: он перешагнул валежину — и ты перешагивай, тут он с камня на камень ступил — и ты следом. Пот, усталость, машинальность движения — все это знакомо по зиме и привычно. А вот комарье — такого никто и не предвидел. Как только вошли в лес — откуда что взялось! Над головами — черные тучи, льнут к потному лицу, и каждый укус сначала саднит, потом начинает так зудеть, что рад бы в кровь разодрать кожу.
А Вася отмахнуться или почесаться не всякий раз может — руками крепко лямки придерживает. Чуть отпустит — и поехал мешок куда-то в сторону или назад, потом подпрыгивай, подправляй его на место. Мешок уже не просто тянул и заваливал на сторону, он брал поясницу на излом, давил на нее до онемения, делал ноги чужими и непослушными.