— Чуткин, ты где? — послышался из-за кустов голос Живякова. — Вот он, Екатерина Александровна. Чуткин, иди сюда, покажи доктору ногу.
«Успел уже!» — с неприязнью подумал Вася и, подхватив ботинок, поднялся.
Бригадный врач Петухова присела на землю, положила себе на колени Васину босую ногу:
— Что случилось?
— Да так… Оступился вроде.
Вася всегда почему-то стеснялся и своих недугов, и докторов. Было темновато, Живяков хотел посветить спичкой, но Петухова приказала сопровождавшей ее медсестре:
— Достань фонарик!
Прикрывая ладонью свет, та поднесла фонарик к самой ноге. Вася наклонился поближе и обрадовался: нога как нога, только чуть припухла вокруг лодыжки. Петухова долго щупала, осторожно вертела стопу вправо, влево, спрашивая: «Больно так?» — и поглядывала на Васю, который и сам не понимал — больно ему или нет, терпеть было можно, и он терпел. Врач даже рассердилась:
— Да ты что, не чувствуешь ничего, что ли?
— Чувствую.
— Почему молчишь?
— А чё говорить! Ходить могу, и ладно.
— «Могу, могу»… И не можешь, так придется. Карет-то мы с собой не захватили, сам видишь… Ну слава богу, ни перелома, ни вывиха нет. Обычное растяжение сухожилий… Тося, — обернулась она к медсестре, — сделаешь массаж, спиртовой компресс и тугую повязку, хорошо бы фиксирующую, но как идти парню? Ботинки-то у тебя просторные?
— Добрые ботинки, только мягкие.
— Походишь пока без портянки, а ты, Тося, забинтуй его потуже. Хорошо бы попарить ногу, да негде.
Последние ее слова так пришлись по душе Васе, что он осмелел:
— Попарить и в котелке можно.
— Как это — в котелке? — удивилась Петухова.
— Котелок у меня широкий. Пяткой вниз как раз влезет.
— А что? Почему не попробовать? — улыбнулась она и приказала: — Ступай к медицинскому костру. Тося, проводи его.
Нет худа без добра. Часа два Вася провел в бригадной санчасти, в тепле и сухости, грел в чужом котелке воду, переливал ее в свой, тайком, чтоб не заметили, подсовывал туда сорванные по дороге березовые листья, и ноге заметно полегчало. По крайней мере, так казалось ему, ибо вода бывала поначалу такой горячей, что пятка с трудом выдерживала, и верхняя жгучая боль словно бы перекрывала ту внутреннюю, глубокую и ноющую.
Ночью, когда тронулись в путь, Вася шел как все, не отставая и в открытую опираясь на палку. Была команда взять у него лишний груз, но он не отдал, ибо мешок-то уже мало чего весил, он походил на торбу деревенского нищего, а винтовку и патроны кто отдаст в чужие руки?
