— Входи, мой господин, — сказала она, — если не боишься оказаться под одной крышей с ведьмой из болот Дагона.
Брин молча переступил порог и сел на заскрипевшую под его тяжестью лавку. В горшке, висевшем над огнем, кипело что-то съестное. Женщина сняла с полки ложку и нагнулась над горшком. Брин внимательно наблюдал за ее плавными, змеиными движениями, присматривался к ее остроконечным ушам, к странно скошенным желтым глазам.
— Что ты ищешь среди болот, мой господин? — спросила она, повернувшись к нему мягким, плавным движением.
— Я ищу Врата, — ответил Брин. — Врата в мир земляных червей.
Женщина резко выпрямилась. Горшок выскользнул из ее рук и разбился.
— Даже в шутку не надо так говорить, — тихо сказала она.
— Я не шучу.
Она покачала головой.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Понимаешь, — сказал он, — очень даже хорошо понимаешь. Мой народ очень стар, он владел этим островом еще до того, как из лона мира появились на свет кельты и эллины. Но он не был первым в Британии. Клянусь пятнами на твоей коже, твоими раскосыми глазами, кровью, которая течет в твоих жилах, я знаю, что говорю.
Она стояла неподвижно, ее уста улыбались, но глаза оставались непроницаемыми.
— Ты с ума сошел, человече, — наконец сказала она, — если пытаешься искать тех, от кого с криками ужаса бежали когда-то могучие воины.
— Я хочу отомстить, — объяснил он. — В этом мне могут помочь лишь те, кого я ищу.
Она снова покачала головой.
— Не те птицы тебе пели, и не те ты видел сны.
— Шипения змеиного я тоже наслушался, — огрызнулся он, — и не в снах дело. Хватит болтать. Я ищу звено, связующее оба мира. И я нашел его.
— Что ж, человек, пришедший с севера, я скажу, если ты настаиваешь, — снова улыбнулась женщина. — Те, которых ты ищешь, все еще живут под нашими сонными холмами. Они давно отделились от внешнего мира и не вмешиваются в дела людей.
— Но время от времени крадут женщин, заблудившихся в болотах, — сказал он, глядя в ее раскосые глаза.
Она злобно ухмыльнулась.
— Чего ты хочешь от меня?
— Чтобы ты отвела меня к ним.
Женщина откинула назад голову и залилась смехом, в котором явственно слышалось презрение. Брин схватил ее левой рукой за платье и потянулся второй рукой за мечом. Она смеялась ему в лицо.
— Руби и будь ты проклят, мой северный зверь! Ты что же думаешь, моя жизнь настолько сладка, что я буду цепляться за нее, словно ребенок за материнскую грудь?
— Ты права, — он разжал пальцы. — Угрозами от тебя ничего не добьешься. Я куплю твою помощь.
