Старый хромой хищник, как потом оказалось, уже не раз совершал подобные разбойничьи набеги на окрестные деревеньки и даже на саму станцию, совершенно не опасаясь ни охотников, ни пышущих паром чудовищ, бегающих по железным рельсам.
Он уже не мог охотиться на быстроногую дичь, был всегда голоден, а потому убивал все живое, что встречалось ему на пути.
Однако ни сына, ни жену тигр не тронул — представители его породы очень редко убивают без надобности. Зверь удовлетворился одним пастухом, которого уволок в глубь джунглей.
С тех пор Андрейка перестал разговаривать. Он дичился всего, а в особенности незнакомых людей.
Увы, я для него пока был чужим…
Как только я ни изощрялся, чтобы заинтересовать его, растопить лед холодной отчужденности. Он смотрел на меня затравленным зверьком, а я чувствовал, как мое сердце кроится на куски: ведь это я, я виноват в том, что так случилось! Я и моя проклятая «профессия».
Как мне было тяжело…
Но я не сдавался.
Я пытался мастерить для него игрушки, даже иногда что-то получалось, баловал сладостями (их привозили в спецзону по первому моему требованию), читал на ночь сказки…
Мне иногда казалось, что временами он и матери сторонится.
Единственным живым существом в доме, к кому Андрейка относился с трепетной любовью, была канарейка.
Ее принес Ливенцов — кто-то из временных жителей зоны уезжал, и бедная пичуга оставалась бесхозной.
Впрочем, в этом городке, похоже, все были временные.
Каждый имел свое «жизненное пространство» вокруг коттеджа, за пределы которого не выходил никогда. В гости друг к другу никто не набивался, а при редких случайных встречах, так сказать, в «приграничной полосе» все торопились показать спину.
Я тоже не был исключением.
Так прошло десять дней.
Я понимал, что «сюрприз» Абросимов преподнес не за красивые глазки. И знал — мне не отвертеться от его предложения.
Каким бы оно ни было…
Ведь ставкой в нашей игре была моя семья. А на что способны спецслужбы, если им очень понадобится довести операцию до логического завершения, я уже видел в Греции.
Поэтому насчет выбора «быть или не быть» у меня иллюзий не возникало. Я должен смириться со своей участью и постараться выполнить задание без сучка и задоринки.
Наверное, я мог бы уйти из зоны. Даже с семьей, хотя это было очень опасно. И очень непросто.
Пришлось бы брать в заложники Абросимова и генерала, который был здесь главным. Правда, его я не видел, но нечаянно подслушал разговор врача и Пестряги, регулярно навещавших выздоравливающего Андрейку.
