— Да, работали. И претензий к вам нет. Ну и что с того?
— У меня амнезия. Я ничего не помню. Ничего!
— Мы вас вылечим.
— Зачем я вам нужен?!
— В свое время узнаете. Вы не просто нам нужны, а очень нужны.
— Я очень сомневаюсь, что смогу быть вам полезен. Я никто, ничто, и звать меня никак. Вы сами говорили, что я фантом. Христа ради, отпустите меня — и я исчезну для всех навсегда.
— Не могу. И не хочу, — жестко отрезал Абросимов.
— Почему?!
— Я не имею права сорвать важную операцию только потому, что поддался сентиментальному порыву. Говорю сейчас абсолютно честно. Не могу! Не имею права.
— Тогда о чем дальше говорить…
Я пожал плечами и встал. После минутного взрыва эмоций в моей душе вновь образовалась звенящая пустота. А пошло оно все!..
— Здесь шлепнете или куда отведете?
— Садитесь! Садитесь и не умничайте, Карасев! Может, вам неизвестно, что в ГРУ тупых не держат?
— Да? — Я скептически ухмыльнулся.
Абросимов сделал вид, что не понял моего сарказма.
— Мало того, — продолжил он, — чтобы попасть в нашу контору, нужно пройти жесточайший отбор. Да, мы разные по личным качествам, характерам, устремлениям, среди нас есть очень неприятные типы, но вот что касается профессионализма — этого у нас не отнять.
— А какое я имею отношение к вашему «профессионализму»?
— Самое непосредственное. Вы, наверное, отметили, как быстро и полно было собрано на вас досье.
— Чего проще, — буркнул я. — Вы можете сейчас лепить мне все, что угодно. Я как чистый лист бумаги — что вы на нем напишете, то можно считать правдой. Только это совсем не так.
— С вашим утверждением можно спорить, но это не все. У меня для вас есть еще и сюрприз. И пока вы с ним не познакомитесь, не нужно принимать окончательное решение — быть или не быть. Игры, в которые мы играем, весьма серьезны, а ставки в них настолько высоки, что вам даже трудно представить.
— Плевать мне на ставки! И на ваш сюрприз.
— Напрасно. Все равно вам придется на него посмотреть. Поверьте, вы не разочаруетесь…
Что он задумал?
В словах Абросимова был какой-то интригующий подтекст. Полковник меня и впрямь заинтересовал.
Я сидел перед ними и просчитывал обстановку. И в душе смеялся над их хваленым «профессионализмом».
Если бы только Абросимов знал, что, несмотря на мои наручники, вооруженных автоматами десантников за дверью, пистолет и мышцы Ливенцова, они все при моем желании потенциальные мертвецы.
Меня так и подмывало сбросить стальные браслеты, отобрать у Ливенцова его козырную пушку и сделать из нее металлолом.
