В качестве орудия использовался, скорее всего, железный или свинцовый стержень толщиной не менее семи сантиметров. Из общего количества повреждений следует, разумеется, выделить те, что появились в результате последующей транспортировки тела и его «размещения» в скале, однако это не относится к отекам, так как они обычно не появляются post mortem[16]…»
Ньеман бросил взгляд на своих коллег: по их лицам струился пот, в глазах был ужас.
«…Обследование верхней части тела. Лицо осталось невредимым. Синяков на затылке не наблюдается…»
Полицейский переспросил:
— На лице нет следов ударов?
— Нет. Очевидно, убийца старался к нему не прикасаться.
Кост опустил глаза и собрался было читать дальше, но Ньеман остановил его:
— Погодите. У вас там, наверное, еще много всего?
Врач нервно замигал и начал листать свой рапорт.
— Да, довольно много…
— О'кей. Мы все это прочтем после. А вы сейчас назовите нам причину смерти. Жертва скончалась от нанесенных ран?
— Нет. Этот человек был задушен. Вне всякого сомнения. Металлической проволокой диаметром около двух миллиметров. Я бы сказал, что это тросик велосипедного тормоза или рояльная струна, что-то в этом роде. Проволока рассекла ткани на отрезке длиной пятнадцать сантиметров, перерезала горло, разорвала мускулы гортани и сонную артерию, вызвав обильное кровотечение…
— Время наступления смерти?
— Трудно сказать точно. Из-за скрюченного положения тела процесс трупного окоченения был нарушен и…
— Назовите хотя бы приблизительно.
— Я бы сказал… примерно в субботу к вечеру, между двадцатью и двадцатью четырьмя часами.
— Убийца настиг Кайлуа, когда тот возвращался из своего похода?
— Не обязательно. Я думаю, истязания длились значительное время. Вероятнее всего, его схватили где-то утром и мучили в продолжение всего дня.
— Как вы думаете, жертва оказывала сопротивление?
— Не могу сказать ввиду многочисленности ран. Но ясно одно: Кайлуа не был оглушен. Его связали, и во время пыток он находился в полном сознании; об этом свидетельствуют следы веревок на запястьях и предплечьях. С другой стороны, все говорит о том, что во рту у него не было кляпа, и, следовательно, палач не боялся, что кто-нибудь услышит крики жертвы.
Ньеман присел на подоконник.
— А что вы скажете о самих пытках? Они профессиональны?
— Простите, не понял?
— Ну, это могут быть, скажем, методы воздействия, применяемые спецслужбами?
— Я в этом не разбираюсь, но, по-моему, нет. Скорее здесь действовали в приступе ярости. Безумец, стремившийся получить правдивые ответы на свои вопросы.
