Жена председателя — Елена Афанасьевна — славилась хлебосольством. Она принимала гостей с такой чистосердечной радостью, что каждый побывавший в доме Дашуты долго вспоминал добрым словом приветливую хозяйку. Собрав на стол, Елена Афанасьевна стала угощать гостей. Изрядно проголодавшийся геолог не заставил себя упрашивать.
— Пирожки с ягодой кушайте, — подвинула Елена Афанасьевна тарелку с румяными пирожками.
— Наваги жареной, Николай Владимирович, на лахтачьем* (* Лахтак — вид тюленя) сале жарилась, — с другой стороны гудел Дашута. — А то попробуйте сивучьих* (* Сивуч или морской лев — вид тюленя) ластов, честное слово, хороши. Понравились? Я знал. У них нет рыбного запаха, как у нерпичьего мяса. Гусятину берите, недавно двух гусей подстрелил.
— Огурчиков соленых с помидорами со своего огорода, — подвигала Елена Афанасьевна тарелку — А вот грибы, сама собирала, много их у нас.
— Что же вы кижуча жареного забываете? Попробуйте, Николай Владимирович.
— Спасибо, напробовался уже, — улыбнулся геолог. — Благодарю, хозяюшка, такого угощения давно не видел. Стаканчик чаю с вареньем выпью с удовольствием.
— Накладывайте, вот брусничное, а вот из морошки. Это вот из жимолости. Ягоды с осени запасала.
— Кроме хлеба, соли, сахара, — все свое, — с гордостью сказал Дашута. — Море, тайга и земля нас не обижают. Скоро и яблоки будут свои. В прошлом году заложили колхозный сад в закрытом от ветра распадке. Морозоустойчивые мичуринские сорта да стелющаяся по земле киселевка. Лет двадцать пять назад мы только лишь начали огороды сажать, а сейчас сады пытаемся разводить. Старики говорят — климат другой стал, земля теплеет.
— Климат тут ни при чем. Не климат, а люди другие стали, — молвила Елена Афанасьевна.
— Да... Дело в людях, — согласился Дашута. — Народ своим трудом, своим сердцем землю согревает. Вот она, земля-то, и теплеет.
За открытыми настежь окнами ровно дышало прибоем Охотское море. Геолог взглянул на темную его синь, озаренную светом заходящего солнца. Холодным и неприветливым казалось ему море с первого взгляда, но теперь как будто горячие блики засверкали на его поверхности. Присмирело оно и тихо ласкается к людям-победителям.
— А море тоже теплеет? — невольно спросил он.
— И море, — уверенно ответил Дашута.
Дверь в комнату приоткрылась. Сначала в ней показалась голова с совершенно белыми бровями и усами, а затем как-то боком протиснулся весь человек, хотя ему ничто не мешало открыть дверь пошире.
