К тому времени как Скиннер в 1974 г. расстался с должностью преподавателя в Гарварде, этот час в ночи сделался неотъемлемой частью его повседневной жизни. Теперь таймер у него срабатывал не два, а четыре раза в сутки: в полночь и в час ночи, в пять и в семь утра, добавляя к двум утренним часам работы еще один ночной. Он соблюдал это расписание изо дня в день, без выходных и каникул, вплоть до последних дней своей жизни.
Прославленный антрополог[56] работала круглые сутки – оставшись без работы, она чувствовала себя растерянной и раздраженной. Как-то раз во время двухнедельного симпозиума она вдруг узнала, что утренняя сессия переносится, и впала в ярость. «Как они посмели? – вопрошала она. – Они что, не понимают, сколько дел я бы переделала за это время? Да знают ли они, что я каждое утро поднимаюсь в пять утра, чтобы до завтрака написать тысячу слов? Почему людям не хватает элементарной любезности сообщить мне о переносе мероприятия?»
Молодым коллегам Мид бестрепетно назначала встречу за завтраком… в пять утра. «Праздное время тянется бесконечно, – говаривала ученый. – Это невыносимо!»
Джонатан Эдвардс (1703–1758)
Проповедник и богослов XVIII в., ключевая фигура Великого Пробуждения[57] и автор проповеди «Грешники в руках разгневанного Бога» по 13 часов в день, с четырех или пяти утра, проводил у себя в кабинете. В дневнике он записывает удивительную мысль: «Полагаю, Иисус желает, чтобы мы вставали рано поутру, как и Он спозаранку поднялся из гроба». Чтобы разнообразить долгие часы одиноких занятий, Эдвардс ежедневно занимался также физическим трудом – зимой рубил дрова, в хорошую погоду гулял и ездил верхом, но и на прогулке не расставался с ручкой и чернильницей и записывал свои мысли, а когда ездил верхом, то использовал мнемоническое устройство: на каждую мысль, которую следовало запомнить, прикалывал по клочку бумаги к своей одежде, а вернувшись домой, снимал с себя бумажонки и заносил все идеи в дневник. Представьте себе, в каком виде он возвращался из многодневных поездок – весь в клочках бумаги на булавках, точно ежик в осенних листьях!
Сэмюэл Джонсон (1709–1784)
[58]
В «Жизни Сэмюэла Джонсона» Джеймс Босуэлл[59] приводит слова своего героя, поведывавшего, что «обычно он покидал дом около четырех часов дня и редко возвращался ранее двух часов ночи». Писал Джонсон, как правило, по возвращении домой, работая при свечах, пока весь Лондон спал. Только в эти часы он чувствовал себя защищенным от многочисленных столичных развлечений. Босуэлл цитирует воспоминания преподобного Максвелла, близкого друга Джонсона:
