по пиастру очко. С трех до четырех я продолжаю работу, в четыре пью чай и выхожу на прогулку до шести, когда мне полагается любоваться закатом. В шесть часов становится темно и холодно, и тогда я пишу письма или еще немного работаю до семи. В семь ужин, после которого я болтаю и курю (всего 8–12 штук в день). В полдесятого я возвращаюсь к себе в номер, полчаса читаю и в десять выключаю свет. Так продолжается изо дня в день.
[37]
«Я наслаждаюсь, в общем-то, всем, и мне не бывает скучно, – признавался Матисс гостю, проводя его по своей студии на юге Франции. Дело было в 1941 г.; они осмотрели мастерскую, клетки с экзотическими птицами и оранжерею, где расцветали тропические цветы, зрели гигантские тыквы и красовались китайские статуэтки. Попутно Матисс рассказывал о своей манере работать:
«Теперь вы понимаете, почему я не знаю скуки? Более 50 лет я не на миг не прерываю работу. С девяти утра до полудня – первый сеанс. Затем обед, немного поспать, и в два часа дня я снова берусь за кисти и работаю до вечера. Вы не поверите: каких только сказок не приходится мне рассказывать по воскресеньям моделям! Обещаю им, что это в последний раз, никогда больше я не попрошу их приходить позировать в этот день. Разумеется, я плачу им вдвойне, а когда вижу, что и этим их не заманишь, сулю выходной посреди недели. “Но, мсье Матисс, – говорит мне одна из них, – это уже сколько месяцев длится, и вы мне даже одного вечера свободного не дали”. Бедняжки! Ничего-то они не понимают. Не могу же я жертвовать воскресеньем только потому, что их ждут дружки».
[38]
Миро всегда соблюдал жесткий и неизменный распорядок дня, потому что главным в жизни для него была работа и он не позволял себе отвлекаться, а также потому, что боялся вновь соскользнуть в депрессию, мучившую его в юности до тех пор, пока он не открыл в себе талант художника. Дабы предотвратить рецидив, Миро всегда включал в свой режим энергичные физические упражнения: в Париже – бокс, в барселонском гимнастическом зале – шведскую гимнастику и прыжки через скакалку, а находясь на семейной ферме у берега моря в Монт-Родже, куда Жоан удалялся каждое лето, чтобы укрыться от городской жизни и восстановить запасы творческой энергии, он плавал и совершал пробежки по берегу. В книге «Миро: Жизнь страсти» Луис Перманьер описывает повседневную жизнь художника в начале 1930-х, когда тот жил в Барселоне с женой и маленькой дочкой:
