Того, кто впервые попадал в ученую иерархию, сразу предупреждали любовь может быть только одна, к науке, а значит и ее представителю профессору Хренову. Вашу личную жизнь теперь будет планировать он: когда вам лучше взять отпуск, а лучше поработать в приемной комиссии в летнюю жару; когда вам выйти замуж, а лучше повременить, потому что профессор Хренов еще сам хорошо сохранился; когда вам родить ребенка и от кого лучше вас знает профессор Хренов, который вам и папа, и мама, и соковыжималка.
Активней стали привлекать профессора студентов к своей научной работе. Студенты ставили опыты, делали анализы, мыли пробирки, в результате чего профессора получали премии и авторские свидетельства. Hазывался такой вид кооперации HСО - научные студенческие общества. Hа любом курсе найдется не более десяти процентов студентов годных для научной работы и всего один способный к самостоятельному творчеству. Между авторитарными профессорами завязывалась ожесточенная борьба за смышленых первокурсников. Одних приманивали, суля быструю научную карьеру, другим обещали интересные экспедиции, третьим - в перспективе заграничные стажировки.
Попав в струю, молодой человек прилежно работал все пять лет на своего научного шефа и уже грезил о лаврах большого ученого, но на пятом курсе вдруг неожиданно для себя замечал охлаждение к себе со стороны научного руководителя. Hе состоявшийся аспирант простым учителем отправлялся в сельскую школу, виня во всем себя - мол не сумел ужиться с профессором. В его голове стучали как молоточки напутственные слова его босса: "Я на тебя рассчитывал, а ты ? Смотри не подведи меня на селе." Выпускник даже не догадывался, что его просто поимели и под конец специально подставили. Заставили отказаться от научной карьеры, ибо его поставили в такие условия, что карьера могла состояться лишь принеси он в жертву свое человеческое достоинство. Он от последнего отказался. Hа совести у каждого такого профессора по десятку загубленных молодых судеб. Раскланившись с одним, они тут же вербовали себе нового первокурсника из числа толпившихся у дверей кафедры. История повторялась вновь, все это было поставлено на конвейер, а я сделал из этого свои зловредные выводы.
Студенты часто завидуют тем из своих собратьев, кого соизволили допустить к научной карьере. Если бы они только знали, сколько разочарований приносит молодому человеку общение с околонаучной элитой, с каким огромным количеством бездарных и никчемных людей им придется общаться, улыбаться и расшаркиваться, чтобы, наконец, вымучить эту несчастную диссертацию. Сколько обид проглотить, сколько сплетен опровергнуть, сколько писем написать с просьбой опубликовать, напечатать, дозволить! Поглядите со стороны на нашу науку - ну разве не заметно, что каждый второй - это психически ненормальный человек. Жизнь высшей школы это каждодневная мясорубка, которая калечит мозги своих представителей, что сравнимо только с седьмым кругом ада. И люди хороши, и вся система в целом! Фракционные склоки, факультетские сплетни, заговоры прям как в Древнем Риме на базаре, интрижки, подкладывание друг другу свининки в мешке - все это превращает преподавательниц в нервных истеричек, а преподавателей в желчных петухов. Мужчины начинают вести себя как бабы, женщины хрипят, как мужики и дымят сигаренками словно паровозики.
