19. Hаука.
А вы знаете, что каждый второй ученый - псих по самым строгим медицинским показателям? Одни свихнулись на религии, т.е. на идее своей избранности, другие - на бабах, третьи зациклились на пятом пункте своих коллег. Чаще всего встречается смешанный тип: женоненавистник и антисемит с признаками мании величия. Иначе нельзя?! Ученый должен сконцентрироваться на чем-то серьезном, чтобы достигнуть здесь хоть маломальского прогресса, и тем самым удовлетворить собственное любопытство, которое скрывается под маской "Hаука ради всего человечества". Достигается это в ущерб другим сторонам жизни ученого. Однако, вся эта схема - вранье, ибо те, кто делают великие открытия - люди разносторонние, а вот околонаучная возня действительно плодит неврастеников. Если хотите быть счастливы, не занимайтесь наукой. Hо это не относится к вам, если вы на самом деле великий ум.
Интеллигентам трудно притвориться, но некоторым это вполне удается. В науку шли по разным соображениям и каждый находил здесь то, что искал. Осколки старого мира в науке занимались наукой и прятались тут от совковой действительности. Мазютинцы удовлетворяли в ней свое тщеславие, служили агентами и полупроводниками этой самой действительности в науку. Они добивались наивысших бюрократических успехов и устанавливали правила псевдонаучной игры. Средняк, попав в науку, ведет себя как кулак. Отсюда советского профессора следует определить, как мусорный ящик или дипломированное хранилище наукообразного сора. Хотя не все профессора были советскими, кое-кто остался ученым. Про таких на похоронах говорили: "Сгорел на работе!" - те, кто на работе просто спивался.
Hаука - страна дураков. Гениальные дураки делали научные открытия, другие открывали бутылки с минералкой на международных симпозиумах. Вторые сначала мешали первым, а потом записывались в соавторы. Иметь титулы и знать предмет - вещи часто не совпадающие. В науке процент серости тот же, что и в других отраслях народного хозяйства. Серость любит звонкие титулы. Достигнув всеми правдами и неправдами степеней известных, мазютинцы перестали заниматься наукой. Да они собственно ей никогда и не занимались, а только создавали видимость. Мазютинцы начали собирать звания, помогая друг другу получать титулы почетных членов и кавалеров всевозможных Академий. В советской науке трудно было продвинуться, не будучи скучным, компанейским алконавтом или не прикидываясь таковым.
