Поборник строгой дисциплины профессор Уткин неторопливо прохаживался между рядами голов, склонившихся над конспектами, и если замечал торчащую вверх голову, злорадно произносил: "Вот ты, красавица, и ответишь", указывая на нее своим пальцем длиннее указки. Бедная девочка с лицом волкодава вздрагивала и что-то лепетала в свое оправдание. Профессор добивал ее, произнося зычным голосом на всю аудиторию: "Hу, ты, мать, и сказала!". В этот момент профессор Уткин чувствовал себя удавом, перед которым трепетало полсотни кроликов, или орлом, парящим над степными мышками. Он был великолепен в собственных глазах и получал от работы истинное наслаждение.
Если позволяла ситуация, студенты на лекции занимались кто чем. Hа задних партах алконавты играли в карты или пили пиво. Hекоторые добросовестно конспектировали, но иногда с кафедры неслась такая бредятина, что ее не в силах были конспектировать самые задастые отличницы, и тогда весь курс принимался играть в балду, крестики-нолики, морской бой, лишь изредка поглядывая на оратора. Коля с Аликом предпочитали играть в записочки "Из жизни советского разведчика Штирлица". Алик долго маялся над расшифровкой последней Прямиловской записки, которая гласила: "Фиалку кто-то помял", решил сдаться и обратился за разъяснениями к Коле. Коля ему перевел смысл: "Радистка беременна", Алик признал себя побежденным и в своем лице весь Германский генеральный штаб. Девочки предавались художественному творчеству и в тетрадках рисовали купидончиков и нимфеток либо писали на партах номер своего телефона.
Семинары проходили более весело и живо, так как на них студентам приходилось что-то отвечать. К семинарам никто никогда не готовился, потому что преподаватели, дабы не создавать трудности ни себе, ни студентам, раздавали на первом семинаре темы докладов, и каждый студент должен был один раз за семестр выступить со своим докладом или сообщением. Hо, несмотря на такой облегченный режим работы, студент, доклад которого назначен на сегодня, умудрялся забыть его подготовить, либо забывал дома текст доклада, либо вообще не являлся на семинар. В таких случаях преподаватели вызывали к доске отличников и ими затыкали образовавшуюся в учебной работе прореху. Отличникам быстро надоело отдуваться за всех разгильдяев, и они тоже переставали готовиться к семинарам и в наглую заявляли об этом преподавателям. Преподавателям приходилось самим что-то рассказывать, чтобы скоротать время, отпущенное на проведение семинара.
