– Да, конечно. «Навориши» – это новый провидец, не путать с «нувориш» – слово, имеющее французские корни nouveauriche, то есть новый богач. Впрочем, – улыбается иронично Евгений, – возможно, даже и во французский язык слово «нувориш» пришло от индийского «навориши», потому что провидец, или богатый духом, богатый знаниями новый человек, по большому счету, и есть то же самое. – Евгений посмотрел на часы. – Ну вот, на сегодня мое время выходит, мне пора.
Мы условились о новой встрече, но уходить риши не торопился. Казалось, он чего-то от меня ждет.
– Что такое? – почувствовав себя неуютно, спросил я.
– Николай, вы, когда смотрели ролик с выступлением Калабина, ничего не заметили?
– А что, собственно, я должен был заметить?
– Ну, что-нибудь необычное? – сказал Евгений серьезно, но, как мне показалось, с некоей долей насмешки.
Я прокрутил в уме ролик, но понял, что умник из меня не получится, и просто сказал:
– Там все необычно, но что-то такое, чтобы сразило меня наповал…
Вместо ответа, Евгений снова открыл свой «мак». Он прогнал ролик с выступлением Калабина до определенного места, нажал на «стоп» и повернул монитор ко мне:
– Посмотрите на эту картинку.
Там Владимир в позе лотоса транслировал свою целительную энергию на аудиторию.
– И что? – не заметив ничего особенного, спросил я.
– Посмотрите на тени. От Калабина теней нет.
– Может, так свет падает?
– Вон там рядом ведущая стоит, она отбрасывает тень.
– Да, странно, но, может, на него светит отдельная мощная лампа, которая перебивает свет остальных пюпитров.
– Тогда объясните мне, почему от рук Володи тоже нет тени, а в руках ведущей микрофон, и он на ее теле тоже оставляет тень?
– Ничего не могу понять…
Я улыбнулся, но понял, что улыбка моя была мятой и неестественной. Евгений прогнал запись назад к тому моменту, когда Калабин только уселся на стекла и свел руки в падма-мудру.
– Смотрите внимательно! – сказал риши с каким-то воодушевлением.
На экране монитора от Калабина отходили в разные стороны три тени от прожекторов, не четкие, но вполне видимые. Затем по ходу прокрутки тени постепенно исчезли, и мне показалось, что Калабин как-то весь сам засветился, вроде освещенный изнутри неким светильником. Когда сеанс закончился, все три тени появились вновь.
– Как это понимать?! – воскликнул я, действительно потрясенный.
– Не знаю, об этом можно только догадываться. Я сам обнаружил этот эффект уже дома, в Новосибирске, когда просматривал наработанные в Эквадоре материалы. Мы посоветовались с Калабиным и решили, что он вошел в такое состояние самадхи – просветления, когда материальная субстанция его тела стала переходить в чистую энергию.
