Дед снял куртку, штаны, нательную рубаху. Он повернулся лицом к первым лучам восходящего солнца в одних трусах (нас пробил озноб, кожа под одеждой покрылась пупырышками, ведь утренняя температура не превышала пяти градусов тепла, было холодно). Дед Степан будто не замечал весеннего холода, он зашел по косточки в ледяную стремительную воду и, расставив руки в стороны, согреваемый первыми лучами показавшегося наконец-то солнца, что-то начал нашептывать. А нам было холодно на него смотреть.
Солнце поднималось все выше, стало светло. Старик опустил руки в бурлящий поток и, махнув нам рукой, стал делать какие-то движения кистями, расположенными над головой. Мы закрыли глаза, как нам и было сказано, и начали всматриваться в темноту.
Смотря на солнце еще открытыми глазами, я увидел, что в течение 15–20 минут оно было разного цвета: красное, оранжевое, желтое.
Никогда бы не подумал, что солнце по цвету разное, но то, что я увидел с закрытыми глазами, меня удивило еще больше. Я явно видел зеленое, затем голубое, затем синее и, наконец, фиолетовое солнце, просто мистика какая-то. Самое интересное, что Нина видела то же самое – один к одному.
Когда мы открыли глаза, то деда на том месте, где он стоял перед этим, не было. Мы даже немного растерялись и, посмотрев внимательно, были просто изумлены – наш долгожитель купался в водах Днепра! Правда, делал он это как-то по-своему: стоя по грудь в воде, он приседал по шею и выпрыгивал. Со стороны он походил на поплавок. Вот так дед! Мы следили за его движениями и, когда он опустился и подпрыгнул более ста раз, решили и сами к нему присоединиться – ведь мы уже моржи со стажем, покажем старику, на что мы способны. Мы быстро разделись догола и с восторгом вбежали в воду. Нас пронзил ледяной мороз, купаться в полынье и в проточной реке – две большие разницы. С трудом мы зашли по грудь, поток воды все время кидал нас вниз по течению, нам хотелось подражать действиям деда, и мы начали нырять. Вообще-то ныряние в проруби происходит следующим образом: заходишь в практически неподвижный поток холодной воды по шею, если можешь, ныряешь с головой, и ВСЕ. Это и есть моржевание. Это не так просто, как сидеть в теплой комнате и читать книгу, нырнуть подряд два раза – для этого нужно мужество, а три – это героизм. Здесь же мы увидели нечто другое. Я сгоряча смог окунуться раз пять-шесть, и тело сковал холод. Нина отважилась на три раза, а дед подпрыгивал и погружался по шею раз десять-пятнадцать, затем одно погружение с головой, и так серий сто. Что-то невероятное, почти полчаса в ледяной воде. «Да нет, это невозможно. Это выше человеческих сил, – думали мы с Ниной, стуча от холода зубами на берегу. – Какое-то чудо».
