Бри с пылающими щеками уставилась на него:
— Теперь ты счастлив?
— Нет, — прорычал он и грубо обхватил ее. — Это еще впереди.
Ее глаза заблестели.
— Ты выиграл меня в карты. Это то, чего ты добивался, Владимир? Ты хочешь, чтобы я стала твоей шлюхой?
Глаза Бри блестели, голос дрожал, и он снова ощутил острую боль с сердце.
Владимир убеждал себя, что она притворяется, собираясь манипулировать им. Черт бы ее побрал!
— Ты сама продалась мне, — заявил он. — Как еще назвать женщину, которая так поступает?
Бри вздохнула. Ее грудь поднялась и опустилась. Когда она замахнулась, чтобы дать ему пощечину, Владимир схватил ее за запястье.
— Типичная женская реакция, — холодно заметил он. — Я ожидал от тебя большего.
— Я тебя ненавижу, — прошипела она, отдергивая руку.
Его губы скривились.
— Так-то лучше.
— Я проклинаю день, когда мы встретились. Лучше бы меня выиграл любой другой игрок. — Ее глаза яростно сверкали. — Я с радостью оказалась бы в постели с любым мужчиной…
Владимир прижал ее к себе:
— Значит, ты признаешь, что я прав? Ты лгунья, мошенница и шлюха.
Ее прекрасные зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, округлились. Затем Бри отвела взгляд.
— Я была лгуньей, это правда. И мошенницей тоже. Но никогда шлюхой, — сказала она и покачала головой. — Я не пытаюсь никого обмануть уже десять лет. Ты меня изменил. — Ее темные ресницы трепетали. — Ты сделал меня лучше, — прошептала Бри. Боль и смущение в глазах делали ее юной хрупкой и безумно печальной. — И ты меня бросил.
Владимир вновь ощутил непонятную боль в том месте, где у него должно быть сердце.
Нет! Он не станет ее жалеть. Он докажет ей, что показная дрожь в голосе и огромные зеленые глаза на него не действуют. «У Бри Далтон нет никаких чувств, — уверял он себя. — Это только притворство».
— Прекрати, — сердито бросил Владимир.
— Что?
— Свои безнадежные попытки вызвать у меня жалость. Это…
Это не сработает, хотел сказать мужчина, но у него сдавило горло, когда он увидел, как с каждым вздохом поднимается и опускается ее грудь.
Владимир был безумно возбужден. Их взаимная антипатия только добавила жара в огонь страсти, превратив ее в необузданное желание. Бри призналась, что была лгуньей и мошенницей, и добавила, что с радостью отдалась бы любому мужчине, только не ему. Почему он по-прежнему желает ее? Не она его рабыня, а он в ее власти.
И это приводило Владимира в бешенство. Из его горла вырвалось низкое рычание. Он сжал кулаки. Ему хотелось толкнуть ее на кровать, грубо целовать, потом взять Бри и заставить ее стонать от наслаждения. Он хотел, чтобы она взорвалась в экстазе, несмотря на ненависть к нему. Уголки его губ растянулись в жестокой усмешке. Она будет себя презирать, и это станет для него сладкой местью.
