Сейчас одиннадцать утра и уже очень жарко. Рим сияет красотой, воздух наполнен ароматом моря. И я уверена, что это не только мое воображение – в таком мире просто нельзя не быть счастливым.
А вот и Мартино. Он приближается из переулка сбоку от площади своей неповторимой разболтанной и слегка неуклюжей походкой, в джинсах, белой футболке и вездесущих «All Star» в клеточку. В руке он держит огромную пластиковую папку, из тех, что используют художники или студенты для листов большого формата. Я замечаю, что его непослушная челка непомерно отросла.
– Как дела? – я приветствую его поцелуем в обе щеки.
– Хорошо… А ты?
Он произносит это, не ожидая ответа, глядя на меня с легкой меланхолией. Потом опускается на соседний стул, прислоняя папку к одной из ножек стола.
– На самом деле у меня полно дел. В Академии мне добавили еще два курса по рисунку, – объясняет Мартино с независимым видом.
– Ах, так вот почему ты больше не появляешься в этих краях… – не могу удержаться от упрека.
– Ну, на самом деле я покончил с циклом святого Матфея. Хватит монеток. – Он улыбается с облегчением. – Теперь я сосредоточился на другом шедевре Караваджо.
Мы прерываемся на минуту, чтобы заказать два кофе все тому же официанту, который, похоже, уже узнает нас, затем я возвращаюсь к прерванному разговору.
– Ну и что же ты сейчас изучаешь? – Мне любопытно. Слушая его рассказы о жизни перед экзаменами, проводимой над книгами, я переживаю заново счастливые моменты своей университетской поры, когда путешествовала из одного музея в другой в поисках новых стимулов.
– «Мадонна со змеей»[61] в Галерее Боргезе[62].
– Эта картина такая красивая! – отзываюсь с энтузиазмом. – Я знаю о ней, но никогда вживую не видела.
– Нет, не могу поверить… – Он таращит глаза, потом открывает рот, но сразу же закрывает, будто хочет сказать что-то, но ему недостает смелости.
Похоже я поняла и прихожу на помощь:
– Да уж, и это нужно исправить как можно скорее, как думаешь?
– Ну, мы могли бы как-нибудь пойти вместе, – быстро отвечает Мартино.
Мне нравится, когда он отбрасывает стеснение и говорит свободно.
– Ок, но я жду от тебя толкования, достойного лучших критиков.
– Хорошо, я постараюсь… но не жди комментариев как у Филиппе Даверио![63] – улыбается он, дотрагиваясь до пирсинга на брови.
– Еще как жду! И я надеюсь будет пиджак в клеточку и бабочка…
Мы оба взрываемся искренним дружным смехом.
* * *
Простившись с Мартино, я возвращаюсь в церковь и по пути получаю эсэмэс от Леонардо.
