Он наклоняется и одаривает меня быстрым поцелуем, потом, проведя языком по зубам, будто желая удержать мой вкус, приподнимается и снимает футболку. Берет меня за бедра и разводит их, одновременно притягивая поближе к себе. Юбка платья скользит по конвейеру, блокируя меня, я не могу двинуться, полностью в его власти.
Контакт его напряженного органа с моей вульвой заставляет меня вздрогнуть. Мое тело зажигается желанием, и я выгибаю спину. Готова принять его, момент настал.
Но Леонардо знает это и заставляет себя ждать. Снова. Он не сразу проникает в меня, сначала касается слегка снаружи в томном, мучительном ухаживании. Придерживая член рукой, он дразнит мои половые губы, открывает их, исследует, ласкает, но не проникает. Мне кажется, что я схожу с ума, и издаю почти отчаянный стон. Двигаю ногами, будто в знак протеста, а он улыбается садистской ухмылкой.
– Элена, не будь нетерпеливой.
Говоря это, внезапным толчком он входит в меня, но только на мгновение, чтобы дать мне почувствовать, чего он меня лишает. И потом выходит заново, оставляя меня неудовлетворенной и ошеломленной.
Леонардо повторяет это мучение еще несколько раз. Я издаю еще один протестующий стон, и он смеется. Громким, неудержимым смехом.
Наконец входит в меня новым толчком, еще более сильным. Еще раз и еще, все глубже. Я кричу, потому что он этого добивается, наконец-то заполоненная тем удовольствием, которого так отчаянно жаждала. Леонардо уже не смеется, его глаза горят, рот искривлен настолько, что видны белые крепкие зубы, набухшая вена на шее, тело – сгусток мышц, напряженных в едином усилии. Я чувствую, как он вибрирует на мне, во мне. Чувствую, как его желание смешивается с моим.
Еще не дойдя до оргазма, мы уже опустошены интенсивностью нашего желания. В тот же момент я кончаю с полузадушенным криком, потрясенная с ног до головы бурей чувств.
Он следует за мной через несколько секунд и обрушивается на мое обессиленное тело, опуская голову мне на грудь и орошая потом и спермой то, что осталось от моего платья.
Нескончаемые минуты. Они длятся бесконечно. И я понимаю, что они окрасят новым желанием последующие часы и дни.
* * *
Леонардо развязывает меня, и я сажусь на конвейере, поглаживая запястья и стараясь привести в порядок испорченное платье. Трусики, как я и думала, уже невосстановимы. Леонардо опирается на станок рядом, выглядит счастливо опустошенным. Я склоняю голову ему на плечо. Я наполнена чувством умиротворения, опасно похожим на счастье. Но это то счастье, которое длится всего несколько минут, сменяясь морем сомнений. И темным приливом чувства вины.
