Курица воткнул свою флешку и открыл сохраненную накануне картинку, где блондинка ласкает дога. С холста, прислоненного к стене, смотрела убитая им во сне мать его сына. Курица только сейчас понял, что изображенная девушка – точь-в-точь встреченная девять месяцев назад в парке. И лицо, и весь ее внешний экстерьер. Курица выдавил на палитру несколько тюбиков и быстрыми мазками оплодотворил сучку. Вырастил ей пузо.
В ее взгляде появилось что-то ошеломительно вульгарное. И прекрасное.
Курица замазал крест и митру, в руки вложил черный автомат.
Затем он вывел на картине самого себя, стоящего перед беременной на коленях. Мать его сына протягивала ему оружие.
Курица замалевал ее лицо цветной шапочкой-чулком. Оставил только прорези для глаз. Посмотрел в ее глаза и замалевал – надел ей на голову мешок.
Он подошел к зеркалу. Позади него, в глубине квартиры, перед окном сидела блондинка. Он долго смотрел, и ничто не мешало ему видеть ее и себя. И никого, кроме них, не было больше.
Он взял бутылку сока и допил до дна.
А потом вернулся к картине и написал поверх мешка другое лицо. И автомат смыл. И бинты на руках закрасил. Остались только она и он. Блондинка и Курица. И живот.
Блондинка и Курица долго шли. Сначала вдоль домов, потом вдоль океана. Потом стояли у океана – им хотелось, чтобы океан лизал им ноги. Когда-нибудь они станут густой травой, хвоей и мягким мхом, миром, где нет предательства и любви. Станут океанскими волнами и будут лизать ноги кому-то другому.
Океан дул со всей мочи, так дул, будто они были свечами на праздничном торте, испеченном специально для него.
Выхожу из ресторана и слышу: «Твоя кровь нужна детям!»
Какое этому латиносу дело до моей крови?
– Каждый донор получает билет в кино! – пацан с желтым лицом и тонкими усишками погонщика мулов, подражающего Кларку Гейблу, улыбался, протягивая рекламные пригласительные.
Я взял один.
«Миллионы ребятишек по всему миру нуждаются в переливании крови! Ты можешь помочь прямо сейчас!»
Снизу вверх мне в глаза смотрел большеголовый африканский мальчик-вампир, жаждущий крови. Или девочка. Не разберешь. Но пронимает. Так фотографируют котиков для душещипательных календарей. Взгляд бездонный. Мольба. Странно, что календари только с котиками выпускают, календари с черными малышами разлетались бы не хуже котят. Домохозяйки расхватывали бы для кухонных стен.
Ливень осадил жару, попугаи кричали в деревьях, а в уголках под бордюрами еще сверкала влага, как в глазах девчонки после любви.
