– То-то же, не будешь теперь мой дом жрать!
Степан Васильевич Свет распилил бревна на части. Боль в руках подзадоривала его. Кое-как расколол чурбаки. Отнес свежие дрова в дом. Скомкал валяющуюся на столе бумагу, копию завещания. Ломая спички непослушными пальцами, растопил печь. Бумага вспыхнула, как вампирское сердце. Сухое дерево горело охотно, с готовностью, сухое дерево истосковалось по огню.
– Нравится огонек, вредитель?
Степан Васильевич Свет оглянулся на фотографию. Степан Васильевич Свет смотрел с одобрением.
Степан Васильевич Свет натолкал в топку побольше дров и снова взял пилу.
– Гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход… – с песней на устах Степан Васильевич выпиливал пораженные куски бревен.
– Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведет!
Бревна с дырочками на оголенных участках стен закончились, и он стал топором срывать оставшуюся оклеенной обоями фанеру.
Обе спальни и зала с кухней заполнились мусором и опрокинутой мебелью. Под сапогами хрустели стекло и фарфор.
Степан Васильевич Свет забыл о времени, боли, усталости. Он рвал со стен фанеру, пилил и загонял в топку свежие чурбаки. Если бы ночь знала, сколько новых отверстий появится в стенах, она бы не торопилась протискиваться в то первое, узкое, в два бревнышка. Ночь теперь свободно плескалась в доме, а свет хозяйничал у нее в тылу.
Пот заливал глаза, лицо облепила древесная пыль. Степан Васильевич Свет пилил до рассвета. Пилил и жег. В стенах появилось много дыр, будто огромный червяк поселился в доме.
Когда Степан Васильевич устал, он сел отдохнуть. Увидел урну со Степаном Васильевичем, которая так и валялась в углу. Степан Васильевич взвесил урну в руках, поставил на пол. Взял топор. Примерился.
Топор соскочил с округлой крышки и вонзился в пол рядом с сапогом Степана Васильевича. Урна со Степаном Васильевичем отскочила. Степан Васильевич на стене заволновался.
Степан Васильевич расплющил крышку урны обухом. Вторым ударом разрубил. Топор застрял в жестяной скорлупе. Степан Васильевич высыпался из разлома.
Степан Васильевич располовинил урну. Разметал ногой Степана Васильевича. Степан Васильевич частично забился в щели между досками.
Степан Васильевич почувствовал постороннее движение у себя под носом. Тронул верхнюю губу – кровь. Текло из обеих ноздрей. Степан Васильевич умылся из ведра и сел, запрокинув голову. Пока сидел, смотрел в глаза фотографии на стене.
