Меня всего передернуло. Хватит и того, что я весь год не участвовал в гонках. Сама мысль о том, чтобы корчить из себя перед всем миром «плейбоя» во французском варианте, излучающего сексуальный аттрактант, вызывала у меня отвращение, увы, дипломат из меня никудышный. Я ответил:
— Это ошеломляющее предложение, но вас кто-то самым серьезным образом ввел в заблуждение. Мне неизвестно, насколько вы осведомлены о гонках «Формулы-1», поэтому позвольте сообщить вам, что бывший участник автогонок «Гран-при» не более популярен, чем погонщик верблюдов.
— Что скажете о Джеке Стюарте?
— Три раза становился чемпиона мира и отработал все, что ему заплатили.
— И еще женат и работает на одного из наших конкурентов. Все же, мистер Эверс, я абсолютно согласен с вами. Но нам не нужен бывший гонщик. Мы ищем гонщика. И предварительную работу мы проделали достаточно тщательно, чтобы выяснить, что у вас все еще водительские права суперкласса и что в вашем последнем сезоне, который был чуть больше года назад, у вас был шанс на победу в чемпионате мира. Нам также известно, что в прошлом году вы дважды пытались создать свою команду для «Формулы-1», впрочем, чем меньше мы будем говорить об этом, уверен, вы со мной согласитесь, тем будет лучше.
Панагян отодвинул свое желтое шикарное кресло и встал, раздумывая, что же сказать дальше. И очевидно, эти слова в данный момент витали где-то на улице. Он повернулся спиной ко мне и стал смотреть в окно.
— Как я вам уже говорил, в своих расчетах мы делали ставку на того, у кого есть шанс стать звездой, а не того, кто уже был ею. Этот шанс мы вам даем. Оставляем за вами право — выбрать машину и команду. Здесь вам и карты в руки. Мы полностью полагаемся на вас. — Он повернулся ко мне, зная, что купил меня. — В нашем распоряжении три месяца, до того как команды заявят гонщиков. Отправляйтесь и отбирайте все лучшее из того, что имеется. Мы выделяем шесть миллионов долларов на то, чтобы написать «Формула-1» на борту вашей машины. На крыльях. Мы хотим, чтобы нас видели.
В дальнем конце выездной дорожки из ангаров «Бенеттона» выруливал с ревом автомобиль, размалеванный так, что походил на связку разноцветных воздушных шаров.
Под крылом самолета красовался Монако. Сине-зеленое море искрилось; солнечные блики вспыхивали на хромированных поручнях и плясали на серебристых тележках с омарами и шампанским, которые катили на веранды к бассейнам. И тут же презервативы покачиваются рядом с медузами, но зачем придираться к городу, такому очаровательному, как Монако, только потому что он приходит в упадок. И кроме того, стоит весна, вечера восхитительны, а сам город похож на драгоценный камень, выброшенный морем, — мечту вора. А если еще кто-то платит по твоим счетам, то бывают даже моменты, что подумываешь: не остаться ли здесь навсегда.
