И все повторялось снова, с отупляющей методичностью, и Кабанов уже перестал считать Зойкины удары, он уже плохо соображал и не мог понять, для чего таскает туда-сюда носилки, зачем нужна эта изнурительная пытка и почему он не спит… И когда его силы и воля вплотную приблизились к своему пределу, он услышал, как лопата звонко звякнула и затихла.
— Вот это да! — воскликнула Зойка.
— Что? Что? — задыхаясь от волнения, зашептал Кабанов и торопливо пополз по тоннелю к колодцу. Неужели это свершилось? Неужели пришел конец его мучениям и сейчас он увидит звездное ночное небо, и разноцветные окна в домах, и лунный свет фонарей, и искрящийся снег, и покрытые инеем деревья? Может быть, Зойка уже выбралась наружу? Может, она уже стоит на коленях в снегу, воздев руки к звездам? И он тоже хочет туда!! Он тоже хочет!!
Кабанов добрался до дна колодца, вскинул голову, перестал дышать. Но почему не видно звезд? Почему не видно ничего, кроме ровного, малоподвижного, как в церквах, пламени свечи?
— Что там?! — крикнул Кабанов.
— Дальше не копается, — отозвалась Зойка. — Какой-то большой камень…
— Какой еще камень? Откуда там может быть камень?
— Я не знаю… Похоже на бетонную плиту.
— Так копай рядом!
Зойка несколько раз ударила лопатой, и всякий раз штык звонко ударялся о камень.
— И рядом тоже бетон, — с опаской произнесла она, хорошо понимая, что ее слова значат для Кабанова.
— Вот же дура какая!! — заорал Кабанов. — Может, это кирпич на дороге валяется! Рой где можешь! Обойди его!
На голову Кабанову полетели комки глины, и ему пришлось спрятаться в тоннеле.
Зойка старалась изо всех сил. Но ей не свобода была нужна. Она хотела сделать Кабанова счастливым, найти для него то, что он так долго искал. Но и ее самоотверженность оказалась бессильной перед бетонной плитой. Зойка пыталась копать и слева, и справа, но везде натыкалась на камень. Отчаявшись, она забыла об осторожности и свалилась с лесов, попутно ломая их. Будь колодец пошире, она неминуемо бы разбилась. А так она скользила вниз по шахте, тормозя чем попало. В разорванной кофточке, с исцарапанными руками, она едва не приземлилась на голову Кабанова.
— Ты как корова на ходулях!! — рассвирепел Кабанов.
Он полез наверх сам, едва протискивая плечи. Доски скрипели и гнулись под его тяжестью. Ткнувшись темечком в плиту, Кабанов зажег свечу и провел ею под препятствием. Пламя оставалось ровным, изящным, словно акварельная колонковая кисточка. Это значило, что воздух сверху не поступал. Кабанов как мог закрепил леса. Он не был намерен сдаваться. У него просто не было выбора. «Будем рыть горизонтальный тоннель под плитой, — решил он. — Не бесконечная же она!»
